Владимир Якунин, глава РЖД, подтвердил 18 августа, что уходит с поста, который занимал десять лет. Решение, на первый взгляд, неожиданное — потому что главный железнодорожник, во-первых, считался одним из самых близких путинских «попутчиков», во-вторых, год назад с Якуниным продлили контракт сразу на 5 лет. О причинах отставки и о том, чем она обернется для самого Якунина и для других людей во власти, мы поговорили с Андреем Колесниковым, журналистом, руководителем программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского Центра Карнеги
RFI: Андрей, не покатятся ли «Российские железные дороги» в пропасть после ухода такого эффективного менеджера, как Владимир Иванович Якунин?
Андрей Колесников: Думаю, что не покатятся. Потому что хотя он и довольно бодро начал (как ни странно это бы не звучало), но потом началась инерция. Говорят о том, что он много что приватизировал, и в РЖД остались только рельсы и локомотивы, а вагонный состав существует на вполне себе рыночных основах. Эти шаги, наверное, были правильными. Но все-таки монополия осталась монополией. Накопились и другие проблемы в отрасли — связанные с изношенностью технических средств, с тем, что есть некоторые противоречия между структурами, входящими в РЖД.
Все это естественно для топ-менеджера, который так долго сидит на одной должности. Да и атмосфера в российской экономике (с активным участием государства во всех сферах жизни) не способствует творческому мышлению глав такого рода корпораций.
Эффективность, кажется, не является основным требованием для российских управленцев. Почему покусились на святое, почему уходит именно Владимир Иванович Якунин, один из основателей знаменитого кооператива «Озеро», один из самых близких Путину людей (по крайней мере, он был таковым…)?
Его, конечно, можно назвать членом путинского «Политбюро». Он явно стоит близко к Путину, он представитель «озерной школы». С Якуниным связывается понятие «православный чекизм» — очень расплывчатое, но, тем не менее, очень многое объясняющее в современной государственной идеологии. Это эклектика, связанная с имперской травмой, с национализмом, политическим православием, с тем, что люди, стоящие у власти, вышли, в основном, из спецслужб.
То есть по всем параметрам Якунин — фигура очень близкая. И мы можем только догадываться о внутренних мотивах решения Путина. Вспоминать, что летом прошлого года Путин продержал Якунина на крючке два месяца, не переназначая его главой железных дорог на очередной срок.
Но обычно сложные, загадочные политические решения имеют очень простую причину. Мне представляется, что Якунин просто исчерпал (в глазах Путина) свой потенциал. Он надоел Путину в роли человека, который возглавляет огромный кусок российской экономики, один из самых важнейших.
Якунин исчерпал свой потенциал только в менеджерском смысле или еще и в идеологическом, политическом?
Может, даже и в идеологическом. Есть гипотеза, что при всей его идеологической близости к Путину и при всей якунинской «правильности» (с точки зрения современного государственного мышления), он был не слишком ярким. ...