Низкие цены на нефть приведут к катастрофе или все же смогут стать отправной точкой для структурных реформ? Стоит ли ожидать социальных протестов на фоне роста цен, повышения налогов и сокращений в социальной сфере? Какие шаги нужно предпринять, чтобы реанимировать российскую экономику? Финансист, руководитель экономической программы Московского Центра Карнеги Андрей Мовчан в интервью RFI подвел итоги 2015 года и рассказал, чего ждать в 2016-м.
RFI: С вашей точки зрения, какие события или тенденции были определяющими в экономической повестке в России в уходящем году?
Андрей Мовчан: В активной экономической повестке таких тенденций не было. Российская государственная экономическая политика невероятно пассивна. За 2015 год кроме неорганизованных попыток поднять налоги, правительство не предпринимало никаких активных действий.
Если говорить о социальной повестке, о том, что происходило вообще на рынке, прежде всего, идет тотальное сокращение экономики, начиная с сектора малых предприятий. Оно пока не так заметно, потому что достаточно большое количество этих предприятий пытаются продолжать работать.
У многих была надежда, что ситуация временная, что экономика адаптируется. Но мы видим, что наступает второй нефтяной шок. Экономика оказалась явно неадаптивной. Никаких мер к внутреннему развитию не предпринимается. Скорее всего, это готовит на будущий год массовое банкротство малых и средних предприятий, сокращение сферы услуг, сокращение внутреннего малого производства.
В этом году инвестиции уже сократились больше чем на 10%, а в долларах — больше, чем на 40%. Капитальное строительство сократилось уже примерно на 10%. А в следующем году, скорее всего, сократится вдвое.
В 2011–2012 году слово «институт» было одним из самых модных в экономической среде. Все говорили, что необходимы институциональные изменения. По заказу правительства была создана Стратегия-2020. Основной ее посыл в том, что нужно уходить от сырьевой модели, иначе случится катастрофа. Сейчас мы наблюдаем эту катастрофу?
Мы наблюдаем первую фазу этой катастрофы. Она очень сильно смягчается наличием резервов и наличием эластичности потребления. Вместо катастрофы мы продолжаем наблюдать снижение. Мы уже находимся на уровне середины нулевых годов с точки зрения экономических показателей и постепенно будем двигаться в сторону конца 90-х.
Эта шоковая ситуация может послужить новой развилкой и отправной точкой к тому, чтобы провести структурные реформы? Или правительство на это не пойдет?
Правительство, которое сегодня сформировано, не умеет делать реформы. Там нет людей, которые воспитаны в предпринимательской, реформистской среде, которые в состоянии принимать решения и отвечать за них, смотреть на мир с современных, научных точек зрения: с точки зрения использования мотивационных стратегий, использования так называемой невидимой руки и так далее.
Там сейчас абсолютно бюрократизированная среда, занимающаяся в основном пересылкой бумаг и созданием никому не нужных программ за большие деньги. Среда, в который принято достаточно грубое взаимодействие между начальниками и подчиненными. Среда, не допускающая творческих мыслей снизу. Есть только распоряжения начальства, которые надо выполнять. И чем красивее ты напишешь отчет о выполнении распоряжения, тем ты лучший работник.
Из этого сообщества постепенно выпали люди, которые были действительно способны на реформирование и даже на некоторый объективный взгляд, как, например, (бывший министр финансов Алексей) Кудрин. Кудрин вообще очень консервативный человек. Он вряд ли мог бы быть двигателем реформ сам по себе, но у него очень трезвый взгляд на ситуацию.
Если вы посмотрите в хронологическом порядке заявления людей в правительстве, то становится ясно, что они совершенно не разбираются в ситуации, совершенно не понимают перспектив, не видят, каким способом, кроме дополнительных запретов, можно регулировать экономическую жизнь и вообще жизнь в стране.
Эти люди, даже если бы захотели, их реформы свелись к тому, что они выпустили бы еще несколько запретительных указов и создали бы несколько комиссий и министерств.
С другой стороны, никаких реформ правительство не хочет просто потому, что любая реформа — это всегда временное ухудшение ситуации. Невозможно реформировать так, чтобы с утра встать и всем стало бы хорошо. Реформа — это два-три года проблем, связанных с ее внедрением. Это конфликты с элитами, которые заинтересованы в отсутствии реформ. У нас есть целая элитарная группа, которая является бенефициаром архаичной экономики, которой даже выгодно сегодняшнее падение экономики. ...