Феномен «народных республик» Донбасса

Предисловие

Дмитрий Тренин — директор Московского Центра Карнеги

Этот материал — результат сотрудничества двух украинских журналистов. Максим Вихров, уроженец Луганска, специализируется на проблемах социальных отношений, культуры и политики. Максим Бутченко — репортер, который много времени провел в Донбассе. Перед авторами стояла задача проанализировать феномен «народных республик» Донецка и Луганска, выяснить, насколько случайным — или закономерным — было их возникновение весной 2014 года; дать определение политическим режимам, установившимся с тех пор в этой части Донбасса; выявить экономические и финансовые основы функционирования ДНР и ЛНР и, наконец, обрисовать перспективы этих территорий. Подчеркнем, что данный материал представляет собой анализ и оценку событий 2014—2015 годов глазами украинских журналистов. В этом главная ценность текста.

Авторы выражают, естественно, собственные точки зрения, но подкрепляют свои выводы конкретными фактами. С фактами спорить нельзя, но можно привести другие факты в поддержку иных заключений. Ценной, однако, является сама возможность дискуссии. В условиях, когда острая фаза конфликта в Донбассе миновала и необходим поиск выхода из создавшегося тупика в направлении политического урегулирования, такая дискуссия оказывается все более востребованной. Публикуя материалы М. Вихрова и М. Бутченко, Московский Центр Карнеги надеется, что тем самым помогает серьезному обсуждению вопросов, от которых зависит безопасность на востоке Европы.

Донбасс как регион

География и история

Максим Вихров

Донбасс — неофициальное название Луганской и Донецкой областей Украины. Оно происходит от названия Донецкого каменноугольного бассейна, расположенного на большей части территории Донецкой, юге Луганской, частично Днепропетровской областей Украины, а также Ростовской области РФ. Донбасс граничит с Россией и имеет выход к Азовскому морю.

Общая площадь Луганской и Донецкой областей составляет 53 тыс. км2, население на начало 2015 года составляло  6,5 млн человек (15% населения Украины). Донецкая область — наиболее урбанизированная на Украине, в городах и поселках городского типа проживают 90% ее жителей. В Луганской области этот показатель составляет 87%.

Регион богат природными ресурсами, прежде всего речь идет об угле. По оценкам геологов, суммарные запасы Донецкого каменноугольного бассейна (до глубины 1800 м) превышают 140 млрд тонн. Кроме того, на территории Донецкой области находится Юзовское месторождение сланцевого газа объемом 10 трлн м3.

Индустриализация региона началась  еще в XVIII веке, а крупнейшие города, Луганск и Донецк, возникли как рабочие поселения при металлургических заводах. Обнаруженные полезные ископаемые предопределили развитие Донбасса: государство — и Российская империя, и СССР — считало его одним из своих важнейших промышленных регионов.

Ухудшение экономического положения региона в 1980-х местные жители восприняли крайне болезненно. Во время шахтерских забастовок 1989–1990 годов стали звучать антисоветские лозунги, а на референдуме 1 декабря 1991-го Акт провозглашения независимости Украины поддержали 84% жителей Донецкой и столько же — Луганской области.

Однако уже в первые годы независимости Украины наступило разочарование: регион подвергся масштабной деиндустриализации. На металлолом были отправлены целые заводы, а уцелевшие предприятия стали убыточными и зависимыми от дотаций из госбюджета. То, что осталось после официальной реструктуризации, разграбили местные бизнесмены криминального толка. Рассчитывавший на экономический ренессанс Донбасс превратился в депрессивный регион.

В начале 2013-го в одной только Луганской области на статус депрессивных претендовали 78 населенных пунктов. Именно здесь формировалась социальная база сепаратистского мятежа весной 2014-го. Как и в начале 90-х, часть населения связывала свои надежды на возрождение региона с разделением государства — только теперь уже не СССР, а Украины. Недовольство было обусловлено не только экономической ситуацией, но и неприятием киевской политики украинизации. В Донбассе в ней увидели угрозу этнокультурному статус-кво, который сложился здесь исторически — благодаря приграничному положению и притоку рабочей силы из других регионов во время расцвета промышленности. Так, по данным переписи населения 2001 года, в Донецкой области украинцами себя называли 57%, а русскими — 38%. В Луганской области украинцев и русских было 58% и 39% соответственно.

С культурной принадлежностью все еще сложнее. Так, в конце 2014-го 97% жителей Донбасса идентифицировали себя с русской культурой и одновременно 90% — с украинской. Эта двойственность распространяется и на отношения с государством. Российское государство здесь считают близким 95%, украинское — почти 88%. В языковом плане Донбасс преимущественно русскоязычный, в сельской местности распространен суржик — контактный диалект на основе русского и украинского.

В 2012 году Верховной радой Украины был принят закон «Об основах государственной языковой политики», разрешающий официальное использование региональных языков, в частности русского. Попытка отмены этого закона сразу после Майдана была воспринята в Донбассе как посягательство на языковые права местных жителей. Вместе с тревогой по поводу усиления влияния украинских националистов это привело к росту сепаратистских настроений, которые вылились в «Русскую весну» 2014 года.

Место Донбасса в политике и экономике Украины до 2014 года

Политические особенности

Максим Вихров

В первое десятилетие независимости Украины для Донбасса  было характерно политическое многообразие. Этот этап завершился к 2004 году, когда на президентских выборах Донбасс практически единодушно поддержал Виктора Януковича, кандидата от Партии регионов (91% в Луганской и 93% в Донецкой области). Победа «оранжевой революции» спровоцировала здесь радикальные настроения — именно тогда в Донбассе с подачи Партии регионов стали звучать сепаратистские лозунги. Так, в ноябре 2004-го Партия регионов организовала в Северодонецке (Луганская область) съезд депутатов всех уровней. Согласно принятой резолюции, в случае победы Виктора Ющенко на президентских выборах делегаты оставляли за собой право инициировать референдум по вопросу изменения административно-территориального устройства Украины с целью защиты прав местного населения. В том числе речь шла о возможном создании отдельного государства со столицей в Харькове.

Впрочем, до реализации угроз дело не дошло, а реваншистские настроения только укрепили положение Партии регионов в Донбассе. Так, на парламентских выборах 2006-го и внеочередных выборах 2007-го за ПР проголосовали свыше 70% избирателей Луганской и Донецкой областей. В итоге соратники Януковича упрочили свои позиции в Верховной раде, а на президентских выборах 2010-го и самому Януковичу удалось взять реванш. Опять-таки во многом благодаря абсолютной поддержке Донбасса. В Донецкой и Луганской областях за него проголосовали 90% и 89% соответственно.

Парламентские выборы 2010-го подтвердили верность Донбасса Партии регионов. В Луганской области за нее проголосовали 57%, а в Донецкой — 65% избирателей. Единственной альтернативой ПР здесь была Коммунистическая партия Украины, за которую на выборах в Раду отдали голоса 25% избирателей Луганской и 19% Донецкой области. Впрочем, в Верховной раде Украины КПУ была сателлитом Партии регионов.

Господство Партии регионов повлияло на идеологический климат в Донбассе. Если в 1991-м Донбасс почти единогласно поддержал независимость Украины, то после политического кризиса 2004-го жители начали сравнивать свой регион с «осажденной крепостью». Во время «оранжевой революции» их убеждали, что в Киеве происходит фашистский переворот, а в 2007-м в Луганске даже был создан музей жертв «оранжевой революции».

Антиправительственные акции в Донбассе в основном проходили под лозунгами защиты русскоязычного населения от наступающего украинского национализма. Так, летом 2008-го активисты ПР сожгли в Луганске чучело министра культуры из кабинета премьер-министра Юлии Тимошенко. В том же году депутат Луганского горсовета от Партии регионов инициировал установку памятника луганчанам, погибшим от рук воинов Украинской повстанческой армии (УПА), — в ответ на усилия президента Ющенко по реабилитации антисоветского повстанческого движения.

Влияние Партии регионов простиралось далеко за пределы Донбасса — у нее была не только сильная фракция в парламенте, но и большинство в областных советах юго-востока страны — от Харькова до Одессы. Во многом именно усилиями Партии регионов здесь культивировались пророссийские настроения, радикальной версией которых стал сепаратизм. Зимой — весной 2014-го усилиями временного правительства в Киеве и местных активистов ситуацию в большинстве регионов удалось переломить в пользу новой власти. 
Во многих областях это привело к кровопролитным уличным стычкам, как в Харькове или Одессе. В Донбассе сторонники новой власти оказались в меньшинстве, что во многом предопределило события «Русской весны».

Экономические особенности

Максим Бутченко

Основа экономики региона — угольная промышленность. Согласно данным Госстата за 2013 год, из 83 млн тонн добываемого на Украине угля 37,8 млн тонн, или 45%, обеспечил Донбасс. Похожая ситуация наблюдалась и в металлургии: например, из 29 млн тонн металлопроката более 7 млн тонн производилось в донбасских цехах. И в машиностроении: из 179 млрд гривен, которые находились в обороте этой отрасли, 78 млрд — это Донбасс. И в химической промышленности: из 36 млрд гривен более 5 млрд приходится на донбасский регион.

Донецкая область. Рабочие на территории шахты имени С.М. Кирова. Фото: Михаил Почуев/ТАСС

При более внимательном взгляде на макроэкономические показатели становится понятно, что положение Донбасса  неоднозначно. С одной стороны, в этом регионе сосредоточены крупные промышленные и угольные производства, а с другой — туда шли огромные дотационные суммы, которые покрывали разницу между стоимостью угля для внутреннего потребления и экономически обоснованной ценой. По официальным данным, ежегодно в Донбасс направлялось от 12 до 15 млрд гривен (до $2 млрд). Величина этой суммы не в последнюю очередь связана с коррупцией. Например, шахты по негласному распоряжению не могли закупать оборудование у иностранных производителей, а только у отечественных компаний, которые принадлежали украинских олигархам, в частности Ринату Ахметову. В итоге цена была завышена в несколько раз, притом что технологии отставали от мировых аналогов.

С дотациями и субвенциями ситуация тоже оказывается непрозрачной. Донецкая область за первые полгода 2013-го получила из государственного бюджета на 9,2 млрд гривен ассигнований, дотаций и субвенций больше, чем в него заплатила. На одного жителя Донецка за 6 месяцев 2013 года пришлось 2126 гривен, перечисленных области из госбюджета, — этот показатель значительно выше, чем, к примеру, во Львове, где из государственного бюджета на одного жителя перечислили всего 140 гривен.

Дотации угольным предприятиям составляли приблизительно 30% всех поступлений из госбюджета в Донецкую и Луганскую области. Но даже и без них эти регионы были бы глубоко дотационными: налоговые ведомства особенно благоволили Донбассу. Только за первое полугодие 2013 года в госбюджет из Донецкой области поступило 6,7 млрд гривен налога на добавленную стоимость, а возмещено было 8,7 млрд гривен. Это абсолютный рекорд для всех регионов Украины.

Донбасс и украинский кризис 2013–2014 годов

Максим Вихров

Поводом для начала Евромайдана стал отказ президента Виктора Януковича подписать соглашение об ассоциации Украины с ЕС в ноябре 2013-го. Именно тогда в Киеве начались массовые акции протеста. В Донбассе на срыв евроинтеграции отреагировали спокойно. На тот момент только 20% жителей восточных регионов Украины были сторонниками вступления в ЕС (более 50% выступали за Таможенный союз с РФ, Белоруссией и Казахстаном). Митинги местных сторонников Евромайдана были относительно немногочисленны и в основном проходили спокойно.

Однако после попытки силовиков разогнать митингующих в Киеве ночью 30 ноября 2013 года ситуация стала накаляться — в том числе в Донбассе. Помня о поражении 2004-го, Партия регионов решила действовать на опережение. 9 декабря 2013 года в Луганске прошел форум депутатов всех уровней под символическим названием «Северодонецк-2013». Делегаты выказали поддержку президенту Януковичу и заявили о готовности встать на защиту земляков в случае возникновения угрозы их безопасности.

Радикализация протестов в январе 2014-го заставила Партию регионов действовать более решительно. Когда сторонники Евромайдана начали захватывать административные здания, местные власти инициировали создание отрядов самообороны — в основном в южных и восточных регионах страны. Для защиты облгосадминистраций привлекали активистов пророссийских движений, казаков. Они патрулировали улицы вместе с милицией и оказывали давление на местных оппозиционных активистов.

22 февраля 2014 года Партия регионов снова решила воспользоваться привычным сценарием. На этот раз съезд депутатов всех уровней состоялся в Харькове. На нем центральную власть объявили недееспособной, а ее полномочия передали местным советам. Население юго-восточных регионов призвали к самоорганизации для защиты порядка. Однако ситуация уже вышла из-под контроля Партии регионов — инициатива перешла не к местным советам, большинство в которых принадлежало ПР, а в руки радикальных пророссийских активистов.

Феномен «народных республик»

Захват власти

Максим Вихров

С началом Евромайдана, когда административные рычаги потеряли свою эффективность, региональные и местные власти попытались сделать ставку на мобилизацию своих сторонников — с помощью антимайданов (митингов против Евромайдана) и отрядов самообороны. Уже в марте 2014-го, после успеха «Русской весны» в Крыму, вчерашние защитники облгосадминистраций сами пошли на штурм, а на антимайданах стали провозглашать «народных губернаторов». В Донецке, Луганске, Харькове и других городах стычки сторонников и противников Евромайдана заканчивались кровопролитием.

Так, 9 марта в Луганске пророссийские радикалы напали на участников памятных мероприятий, посвященных дню рождения Тараса Шевченко. По счастливой случайности обошлось без жертв, не считая травм разной степени тяжести. А 13 марта в Донецке пророссийские активисты пытались разогнать митинг сторонников единства Украины. Часть нападавших была вооружена холодным оружием и спецсредствами. В результате один участник проукраинского митинга погиб, получив ножевое ранение.

Уже весной в массовых столкновениях участвовали добровольцы из России. Вербовка «туристов» происходила открыто, в том числе в социальных сетях. В Харьков российские «туристы» прибывали из Белгорода, в Донецк — из Ростова-на-Дону. Приезжие не скрывались: например, триколор над захваченной Харьковской ОГА поднимал москвич Мика Ронкайнен. А 16 марта на пророссийском митинге в Харькове был замечен россиянин Арсений Павлов, ныне известный как полевой командир ДНР Моторола.

Донецк. 7 апреля 2014 года. У здания СБУ, захваченного сторонниками референдума о статусе региона. Фото: ТАСС/ Михаил Почуев

Поначалу мятежники имитировали действия протестующих на Майдане: разбивали палаточные лагеря, строили баррикады, устанавливали блокпосты. Однако вскоре события стали развиваться гораздо быстрее. 7 апреля пророссийские митингующие захватили здания СБУ в Донецке и Луганске, завладев арсеналами оружия. Аналогичные захваты произошли в Славянске и других городах Донбасса.

Протестующие, нередко при участии вооруженных лиц, занимали административные здания и управления силовых ведомств. Раздача оружия — захваченного у силовиков и неизвестного происхождения — происходила прямо на улице. Украинские власти уже не могли справиться с ситуацией — к концу апреля в Луганске и Донецке были захвачены все ключевые учреждения, и правительство утратило контроль над большей частью региона.

К концу весны 2014-го, пока в Киеве осваивалась новая власть, сепаратисты контролировали большую часть Донбасса, за исключением северных районов Луганской и западных районов Донецкой области. 14 апреля 2014-го исполняющий обязанности главы государства Александр Турчинов издал указ о начале антитеррористической операции. Однако основная ответственность за последующие события в Донбассе легла уже на Петра Порошенко, который спустя полтора месяца занял пост президента Украины.

Поначалу силовая операция продвигалась успешно. Уже в августе под контролем боевиков оставалась только 1/5 часть Донбасса, силы, задействованные в антитеррористической операции (АТО) вплотную подошли к Донецку и вели бои на окраинах Луганска. Однако неудачная операция возле Иловайска сбила темп наступления и стала одним из факторов, вынудивших Киев искать альтернативу силовому сценарию возвращения Донбасса.

За зиму и весну 2015 года линия противостояния стабилизировалась. Под контролем сепаратистов находится 1/3 территории Донбасса. До войны там проживали 54% жителей Донецкой и почти 70% жителей Луганской области — около 4 млн человек. Кроме областных центров, Донецка и Луганска, сепаратистами заняты 22 города областного значения.

Согласно позиции украинских властей, территории «народных республик», как и Крым, считаются временно оккупированными Российской Федерацией. Этот статус закреплен за ними законодательно.

Референдум и его последствия

Максим Вихров

Следует отметить, что захвативших власть сепаратистов поддерживало меньшинство жителей Донбасса. Согласно опросу Киевского международного института социологии, в апреле 2014 года сторонников отделения от Украины с последующим вхождением в состав РФ в Донбассе было менее 30%. При этом идея создания независимых республик тогда вообще не звучала. По данным другого исследования, в марте 2014-го лишь 4% жителей востока Украины выступали за деление страны на разные государства, а федерализацию поддерживали 26%.

11 мая 2014 года сепаратисты провели референдумы о независимости ДНР и ЛНР в тех районах Донбасса, которые на тот момент контролировали. В обеих областях на голосование был вынесен один вопрос: «Поддерживаете ли вы Акт о государственной самостоятельности Луганской (или Донецкой) народной республики?» Согласно обнародованным на следующий день результатам, за независимость проголосовали 89% жителей Донецкой и 96% Луганской области, причем явка была — 75%.

Референдумы проходили без участия официальных международных наблюдателей. Придерживались ли организаторы какой-либо определенной процедуры и каким образом велся подсчет явки и голосов — неизвестно. Поэтому результаты не были признаны международным сообществом — в частности, ОБСЕ определила референдумы как «провокационные акции». В Киеве также осудили сепаратистов, назвав голосование пропагандистским фарсом.

Во время голосования на референдуме о статусе самопровозглашенной Донецкой народной республики на избирательном участке в Петровском районе. Фото: ТАСС/ Интерпресс/ Александр Чиженок

Судя по всему, донбасских сепаратистов вдохновил пример Крыма, ставшего субъектом РФ после международно не признанного референдума 16 марта 2014-го. Однако результаты донбасских референдумов не признало не только международное сообщество, но и Россия. Сепаратистам пришлось удовлетвориться независимостью и впоследствии воевать за нее. Так началась история непризнанных «народных республик».

Новая власть

Максим Вихров

Луганская народная республика: ключевые фигуры, борьба за власть

Первым главой ЛНР можно считать луганчанина Александра Харитонова. Активист маргинальной Прогрессивной социалистической партии Украины, зимой 2013–2014 годов, он руководил проправительственными отрядами самообороны, а в марте был объявлен народным губернатором Луганской области. В мае его сменил Валерий Болотов — председатель луганского союза ветеранов ВДВ, сыгравших важную роль в весеннем перевороте в Луганске. Однако уже в августе он бежал в Россию, передав полномочия нынешнему главе ЛНР Игорю Плотницкому.

В прошлом мелкий госслужащий и бизнесмен, Плотницкий окружил себя чиновниками из старой администрации. В частности, ряд министров республики — это креатуры Александра Ефремова, негласного хозяина Луганской области, одного из лидеров Партии регионов. Впрочем, насколько сильно влияние старой луганской элиты на нынешнее руководство ЛНР, неизвестно.

Поначалу Плотницкий контролировал только Луганск. Остальная территория республики была разделена между полевыми командирами, которые воевали не только с украинскими силовиками, но и друг с другом. Как и Плотницкий, полевые командиры ЛНР были преимущественно местными жителями. Например, Алексей Беднов до переворота был начальником охраны в одном из луганских клубов, Павел Дрёмов — каменщиком в Стаханове и т.д.

Но главными претендентами на власть в республике были донские казаки. Их отряды, состоявшие из местных и россиян, подчинялись атаману Николаю Козицыну. Выходец с Украины, Козицын еще в 1990-х возглавил «Войско Донское» — одно из объединений казачьих организаций в РФ. С тех пор Козицын отстаивал идею создания казацкого государства на его исторических землях — от Луганска до Волгограда. Контролируя большую часть территории ЛНР, казаки не признавали ни власти Плотницкого, ни самой республики.

К концу осени 2014 года республика оказалась на грани войны. Полевые командиры, недовольные подписанием в сентябре Минских соглашений о перемирии в Донбассе, были готовы объединиться против властей ЛНР и открыто обвиняли их в предательстве республики; атаман Козицын угрожал взять штурмом Луганск. Плотницкому пришлось принимать срочные меры по нейтрализации внутренней оппозиции. «Время атаманщины прошло», — объявил он 1 декабря 2014-го.

А спустя месяц в ЛНР начались зачистки нелояльных полевых командиров. 1 января 2015 года был убит Александр Беднов (Бэтмен), 23 января — Евгений Ищенко (Малыш), 23 мая — Алексей Мозговой, 12 декабря — Павел Дрёмов. Короткая война властей ЛНР с казаками закончилась поражением последних. Часть казаков перешла в состав «народной милиции» ЛНР, часть вместе с атаманом Козицыным покинула Донбасс и вернулась на территорию РФ. Весной отряды ЛНР установили контроль над городом Антрацитом, неофициальной столицей казаков.

Донецкая народная республика: ключевые фигуры, борьба за власть

Государственность ДНР также началась с избрания «народного губернатора». На митинге в марте 2014-го им был объявлен Павел Губарев — мелкий предприниматель из Донецка, в прошлом член российской праворадикальной  партии «Русское национальное единство». В мае публичное руководство провозглашенной республикой перешло к россиянам — главой ДНР стал московский политолог Александр Бородай, а ополчение возглавил россиянин Игорь Гиркин (также известен как Стрелков).

Однако уже осенью оба отбыли в Россию, а главой ДНР стал Александр Захарченко, донецкий бизнесмен. Вопросы госбезопасности по-прежнему остались в ведении россиянина — Владимира Антюфеева, ранее занимавшего аналогичный пост в Приднестровской Молдавской Республике. Позднее силовой блок ДНР возглавили Андрей Пинчук и Олег Береза, у которых тоже есть опыт работы в Приднестровье.

Захарченко и его окружение тесно связаны с бизнес-структурами старой элиты Донбасса, в том числе Виктора Януковича. Согласно заявлению Губарева, изначально донецких сепаратистов финансировал олигарх Ринат Ахметов, ключевой спонсор Партии регионов. Однако после сепаратистского переворота олигарх утратил рычаги влияния и уже в мае открыто выступил против ДНР.

Период внутренней борьбы в ДНР оказался коротким. После подписания первых Минских соглашений радикальную оппозицию возглавил Павел Губарев. В октябре 2014-го от имени движения «Новороссия» он потребовал, чтобы власти ДНР объявили войну Украине и возобновили контрнаступление. В тот же день на него было совершено покушение. Покушения пережили и сам Александр Захарченко, и глава правительства ДНР Денис Пушилин.

Что касается полевых командиров, в сложных отношениях с сепаратистскими властями находился только крымчанин Игорь Безлер, отряды которого контролировали город Горловку. В июле 2014-го боевики Безлера даже пытались захватить здание управления МВД в Донецке, что породило слухи о перевороте в республике. Однако до внутренней войны дело не дошло, и осенью 2014-го мятежный командир отбыл в Россию.

Кадровые перестановки в ДНР возобновились в сентябре 2015-го, когда с поста главы Народного совета был снят Андрей Пургин и его место занял Денис Пушилин. Впрочем, на политическую систему республики это никак не повлияло. 

Формальная сторона: конституция, политическая и судебная системы, административные и правоохранительные органы

Максим Бутченко, Максим Вихров

Со стороны может показаться, что ЛНР и ДНР, оставаясь непризнанными, все же обрастают государственностью. Так, у каждой из республик есть не только герб и гимн, но и политические институты: правительство (Совет министров), парламент (Народный совет), конституция и даже подобие партийной системы.

Но это лишь видимость государственности. Возьмем, к примеру, конституции ЛНР и ДНР, практически идентичные по содержанию. В них прописан набор общепринятых ценностей: верховенство права, свобода совести, защита собственности, свобода общественных собраний и т.д. Однако нет никаких оснований полагать, что конституции имеют в республиках высшую юридическую силу.

Вызывает вопросы и партийная система. В ЛНР партия власти называется «Мир Луганщине». Ее возглавляет сам Плотницкий, и туда принудительно записывают чиновников и сотрудников бюджетных учреждений. То же происходит в ДНР (партия Захарченко называется «Донецкая республика»). В выборах, состоявшихся в ЛНР и ДНР в ноябре 2014-го, участвовали еще несколько технических проектов. Однако вдохнуть жизнь в избирательный процесс не получилось. К процедурной стороне дела сепаратисты отнеслись довольно пренебрежительно, а результаты объявили спустя всего несколько часов после окончания голосования. Правда, и население Донбасса интереса к выборам не проявляло, поэтому обеспечивать явку пришлось нетрадиционным способом. Вместе с бюллетенями на избирательных участках выдавали социальные карты, дающие право на льготный проезд в транспорте, скидки в национализированных магазинах и медицинское обслуживание. Был даже распущен слух, что пенсии скоро станут выдавать только владельцам соцкарт.
Впрочем, выборы и официальные должности — лишь декорации, поскольку депутаты и министры республик не имеют реальных полномочий. Вертикали власти в ДНР и ЛНР основаны на лояльности и субординации полевых командиров, отряды которых с недавних пор называются «народной милицией». Самостоятельность глав республик тоже весьма спорна, поскольку ДНР и ЛНР полностью зависят от российской финансовой и военной поддержки. Некоторые говорят об этом открыто, как, например, Александр Ходаковский, командир отряда «Восток», входящего в состав армии ДНР.

В конце 2014 года в ЛНР создали двухформатный орган правопорядка: МВД было поделено на «народную милицию» и «народную полицию». Силовой основой органов внутренних дел, по словам главы МВД ЛНР Игоря Корнета, стало украинское спецподразделение «Беркут». Кроме того, в ЛНР заработала прокурорская служба, которую возглавил Заур Исмаилов, до переворота он был начальником отдела областной прокуратуры. Некое подобие филиалов прокуратуры создано в небольших городках региона на основе украинских учреждений. Возглавляют их, как правило, бывшие работники прокуратуры Украины.

Проблема в том, что вся республика погружена в законодательный вакуум, так как правоохранители ориентируются на Уголовный кодекс УССР 1960 года, действовавший на Украине до 2012 года. Судопроизводство основывается на украинском законодательстве, но одновременно существует принцип революционной законности. Известно множество случаев, когда правонарушителей бросали в так называемый подвал — любое пригодное для содержания под стражей помещение. Есть свидетельства людей, которые находились там от недели до нескольких месяцев. Смесь советского наследия с революционной справедливостью порождает такие структуры, как следственный отдел Народного комиссариата внутренних дел ЛНР (НКВД), который относится к МВД, но занимается расследованием политических дел. Его возглавляет подполковник Сергей Мамчур, занимавший должность дознавателя в Главном управлении МВД в Луганской области.

В ЛНР правовой нигилизм оправдывают военным временем, а тех, кто не согласен с новыми порядками, в том числе с действиями правоохранительных органов, преследуют публично. В 2014 году в луганской газете «XXI век» опубликовали личные данные, фотографии, имена, звания и должности 17 луганских милиционеров, отказавшихся присягнуть республике. В газете сказано, что Министерство внутренних дел ЛНР разыскивает «бывших милиционеров, вставших на путь преступности».

В Донецке работают четыре суда, которые открыты уже новой властью. Как и в ЛНР, в Донецкой народной республике вскоре появится народная милиция, сформированная из отрядов боевиков-ополченцев. Часть ополчения будет преобразована в военную полицию и внутренние войска МВД. Заработная плата полицейского составляет 4 тысячи гривен (примерно 11,2 тыс. рублей). Для сравнения: на территориях, подконтрольных Киеву, средняя зарплата милиционера — 3,5 тыс. гривен (около 10 тыс. рублей), а новые киевские патрульные получают 10 тыс. гривен (примерно 28 тыс. рублей).

Как сообщают правоохранительные органы непризнанной республики, помимо ареста нарушителей комендантского часа и охоты на наркоманов, они начали расследовать заказные убийства, опять-таки по украинским законам. Глава МВД ДНР Александр Дикий считает, что переход на новый уголовно-процессуальный кодекс еще слишком сложная задача и может произойти только в далеком будущем.

Пока правоохранительные системы ДНР и ЛНР похожи: они фрагментированы, находятся в зачаточном, но работающем состоянии. Отдельно необходимо упомянуть проблемы с судебной системой: почти полное отсутствие в небольших городах судов и проблемы с адвокатурой. «Судов в маленьких городках пока нет, но говорят, что к концу августа начнут рассматривать первые уголовные дела», — рассказывает луганская журналистка, попросившая не упоминать ее имени. По оценкам луганских адвокатов, в городе до образования ЛНР было зарегистрировано 1,2 тысячи адвокатов, а в Донецке 4 тысячи — как минимум больше половины выехали за пределы «Новороссии». А те, кто остался, часто ничем не могут помочь своим подзащитным, в том числе из-за проблем с законодательной базой. 
Правоохранительные органы, суды и прокуратура — элементы, без которых не может существовать ни одно государство, — у республик уже появились и даже, с большими оговорками, функционируют. Однако, несмотря на проведенные выборы, говорить о самостоятельности этих квазигосударств нельзя: почти вся их экономика неофициально дотируется Кремлем.

Экономика

Будущее экономик непризнанных республик довольно туманно, и связано это в первую очередь с тем, что крупные предприятия постепенно сворачивают свою деятельность на территории ЛНР и ДНР. Причина проста: инфраструктура разрушена, нет возможности ни привезти расходные материалы, ни вывезти товар. 

Промышленность

Максим Бутченко

Можно сказать, что надежды жителей на восстановление промышленного потенциала Донбасса в очередной раз не оправдались. Некоторые предприятия перенесли свои производства в Россию (Луганский машиностроительный завод, «Локомотив-Сервис», Краснолучский автосборочный завод и т.д.). У тех, что остались и работают, уровень производства гораздо ниже, чем был в 2013 году.

Многие предприятия прекратили работу. Так, концерн «Стирол», крупнейший на Украине производитель минеральных удобрений, принадлежащий украинскому миллиардеру Дмитрию Фирташу, закрылся в Горловке еще весной 2014 года. Все запасы химикатов вывезены из зоны военных действий, производство законсервировано. По итогам 2014 года «Стирол» показал 12,7 млрд гривен убытков (более 30 млрд рублей).

Донецкий завод «Топаз», который в мирное время изготовлял и разрабатывал сложные радиотехнические системы, давно не функционирует, а его руководство эвакуировалось.

С перебоями работает Харцызский трубный завод (ХТЗ), Донецкий металлургический завод, Енакиевский металлургический завод, которые после длительного простоя не могут выйти на полную мощность из-за проблем с доставкой материалов и отгрузкой произведенной продукции. Металл, чтобы снизить себестоимость, перевозят морским путем (при транспортировке железной дорогой производство резко делается убыточным). Единственный соответствующий требованиям порт находится в Мариуполе, который контролирует Киев. Таким образом, захват Мариуполя становится для нынешнего руководства ЛНР одной из главных стратегических целей, способом поправить финансовое положение республики.

Не лучше ситуация в угольной промышленности — ключевой для большей части городов Донбасса (например, в городе Ровеньки из 100 тысяч населения на шахте работало около 25 тысяч человек). Поставки угля украинским получателям с территорий ЛНР и ДНР временно ограничены. Это связано с сильным повреждением железнодорожной инфраструктуры в зоне АТО.

Финансы. Банковская и налоговая система

Максим Бутченко

Весной 2015 года непризнанные республики ЛНР и ДНР начали производить в рублях внутренние расчеты, а в сентябре состоялся полный переход на российскую валюту. О вводе собственной валюты даже не идет речь.

Главы непризнанных республик говорят, что наличная гривна понемногу «вымывается» из денежного обращения. По оценке министра финансов ЛНР Евгения Мануйлова, доля гривны в денежном обороте остановилась на уровне 5%. По указу республиканских властей большая часть расчетов производится в рублях, в которых также выплачиваются пенсии и социальные пособия.

В целом проанализировать экономические составляющие бюджета непризнанных республик не представляется возможным, потому что финансовые показатели ЛНР и ДНР держатся в секрете. Однако, по разным оценкам, годовая денежная дотация ДНР из России составляет от 38 до 48 млрд рублей. Приблизительно такая сумма озвучивается и для ЛНР.

С начала лета 2014 года на территории ДНР и ЛНР постепенно закрывались государственные и частные банки Украины. Свой уход они объясняли тем, что республики не подчиняются украинским законам, участились ограбления инкассаторских машин, а в отделения банков периодически наведывались вооруженные люди.

В конце 2014  года в Донецке и Луганске объявили о создании собственных центральных банков, но их деятельность пока безуспешна: полноценная банковская структура в Донбассе не появилась.

Несмотря на то что украинская банковская система в республиках не работает, донецкие торговые сети умудряются проводить через нее платежи. Механизм прост: в чеках, которые выдают банковские терминалы, стоящие в магазинах, указано, что покупка произошла в контролируемом Украиной соседнем Запорожье, а не на территории ЛНР и ДНР. Есть и другой способ, им пользуются шахтеры, которым ДТЭК до сих пор начисляет заработную плату на банковский счет (бюджетники не получают деньги с Украины, а местные власти в ДНР и ЛНР выдают зарплату наличными), — через валютчиков, у которых есть переносной банковский терминал. Шахтер переводит с помощью терминала зарплату на счет валютчика, а тот отдает ему наличные. Третий способ снять деньги с банковской карты: воспользоваться услугами людей, которые за комиссию до 500 гривен (1,4 тыс. рублей) заберут карту, снимут деньги в Харьковской области, подконтрольной Киеву, и привезут карточку с деньгами обратно.

Кроме того, на территории ЛНР действуют отделения так называемого Первого финансового центра. Через эту структуру можно за некоторую сумму снимать деньги с банковских карт, пополнять их, обменивать валюту, совершать денежные переводы, оплачивать счета. У этой системы есть один большой минус — отделений так мало, что их можно сосчитать по пальцам одной руки.

Республиканские власти пытаются решить проблему отсутствия полноценной банковской системы и довольно неординарными способами. Например, в ДНР заработал абхазский Гарант-банк с такой схемой работы: деньги из республиканского банка поступают в Россию через банки Абхазии и Южной Осетии, а дальше их можно переводить куда угодно.

Вся система налогообложения сформирована на уровне так называемого Министерства по доходам и сборам. Пункты налоговых сборов в Донецкой республике записаны свободно: таксисты платят 170 гривен в месяц (около 480 рублей), маршрутное такси — ежемесячно 500 гривен (1,4 тыс. рублей), торговцы — 150 гривен (420 рублей). Сбор за использование природных недр — 10 тыс. гривен в местный и республиканский бюджеты (28 тыс. рублей).

Юридические лица обязаны уплатить налог в размере 20% от прибыли, физические лица платят подоходный налог: 13%, если доход меньше 10 тыс. гривен (28 тыс. рублей), и 20%, если доход больше 10 тыс. гривен. Для сравнения: в украинском законодательстве подоходный налог закреплен на уровне 10–17% в зависимости от категории и уровня дохода. По данным чиновников ДНР, более 4 тыс. предприятий зарегистрировались в налоговой службе непризнанной республики. Некоторым удается не выбирать сторону и платить двойные налоги — Украине и ДНР и ЛНР, но власти республик пытаются выслеживать и преследовать таких бизнесменов.

Значительная часть крупных налогоплательщиков — промышленных предприятий — остается в зоне влияния официального Киева. К примеру, принадлежащая миллиардеру Ринату Ахметову компания ДТЭК, в которую входит несколько ведущих угледобывающих предприятий, является налогоплательщиком Украины и отчитывается о миллиардных налоговых переводах Киеву. Судя по всему, такое возможно только при условии договора с сепаратистами, например, если им также отчисляется некоторая сумма в качестве налогов. «Не под диктофон» представители ДТЭК признают, что вынуждены договариваться с властью республик, иначе бизнес полностью перестанет функционировать.

Даже противники сепаратистского режима признают: такого хаоса и анархии, как прежде, в Донецке нет. На госслужбу возвращаются профессиональные кадры. Например, во главе налоговой службы стоит человек с позывным Ташкент. «Понятно, что он мало смыслит в налогах, но замом у него трудится чиновник, который занимал эту должность при Украине, поэтому работники вернулись в налоговую службу», — рассказывает Энрике Менендес, донецкий предприниматель и волонтер.

Оценить размер налоговых поступлений невозможно, ведь единой базы учета всех предприятий не существует, к тому же известно, что какая-то часть налогов оседает в руках «военных комендантов». Например, Александр Гайдей, лидер ополчения Свердловска, взымает альтернативные налоги с местных предпринимателей, позволяя им не платить ЛНР. Тех, кто пересекает границу ЛНР (КПП «Красный партизан») с территории России, комендант заставляет платить 5% от стоимости груза в местную казну.

Луганская журналистка, пожелавшая не называть своего имени, рассказала, что по небольшим городкам, скажем Ровенькам, собирается всего лишь 10% нужной для городского бюджета суммы. Пенсионеры могут получать киевскую пенсию только в том случае, если зарегистрировались на подконтрольной Украине территории в качестве беженцев. Делается это так: человек, живущий в ЛНР или ДНР, едет в украинский город, подает документы в отделение пенсионного фонда, заявляет, что он вынужденный переселенец, которому необходимо переоформить социальные выплаты. Оформив документы, «переселенец» возвращается в Донецк или Луганск. Украинские власти пытаются уменьшить объем «пенсионного туризма»: заставляют милиционеров вместе с социальной службой проверять место фактического жительства каждого десятого переселенца. Но пока это работает не очень эффективно, поскольку количество людей, выехавших из республик, превысило 1,2 млн человек.

Война за газ

Максим Бутченко

18 февраля 2015 года по распоряжению премьер-министра Украины Арсения Яценюка в ДНР полностью прекратили поставлять природный газ. В ответ премьер РФ Дмитрий Медведев дал задание «Газпрому» разработать механизм поставок российского газа на неподконтрольные Украине территории. «Газпром» утвердил льготные условия, которые позволяют сегодня сохранять минимальный тариф для населения ЛНР и ДНР на уровне 1 тыс. гривен (2,8 тыс. рублей) за 1 тыс. м³. Для сравнения: минимальный тариф для населения Украины составляет до 3,6 тыс. гривен (около 10 тыс. рублей) за 1 тыс. м³.

С 19 февраля 2015 года «Газпром» начал прямые поставки газа ЛНР и ДНР через газоизмерительные станции Прохоровка и Платово. По данным «Газпрома», по состоянию на апрель поставлено 554,6 млн кубометров газа и на конец лета «Нафтогаз» был должен за них 212 млн долларов. В «Нафтогазе» утверждают, что заплатят «Газпрому» только за те объемы природного газа, которые поставлены через согласованные с государственным предприятием пункты приема.

В ДНР в январе 2015 года образовались две компании. На основе ранее подконтрольного Украине «Донецкгоргаз» создано Донецкое управление государственного концерна «Донбассгаз». Параллельно возникла компания «Донецкоблгаз», которая взяла на себя функции поставщика. Таким образом, на территории ДНР для всех категорий потребителей природного газа с 1 июля 2015 года поставщиком является «Донецкоблгаз», а транспортировку и распределение природного газа обеспечивает «Донбассгаз».

Пока неясно, на каких основаниях могут быть заключены официальные договоры между газовыми компаниями непризнанных республик и «Газпромом». А значит, российская сторона будет продолжать дотировать республики природным газом до тех пор, пока будет считать это для себя политически целесообразным. В случае отмены поставок вся территория ДНР и ЛНР останется без тепла и газа.

«Неформальная экономика»

Киеву так и не удалось экономически изолировать непризнанные республики. Например, стоимость провоза контрабанды на блокпостах с обеих сторон достигает 2–4 гривен за кг. В итоге получается 80–100 тыс. гривен за фуру, поэтому цены в ДНР и ЛНР в несколько раз выше, чем в Киеве, — в них банально включена плата за пересечение линии АТО.

Жители Донбасса

Максим Бутченко, Максим Вихров

Население и его положение

На момент подписания Минского протокола сепаратисты ДНР и ЛНР контролировали территорию в 16 тыс. км², на которой до начала конфликта проживало около 4 млн человек. Сколько жителей находится сейчас на территории республик, установить сложно из-за отсутствия точных данных о количестве уехавших. Весной 2015-го ООН озвучила цифру в 1,8 млн человек (вместе с переселенцами из Крыма). Украинские власти оперирует меньшими цифрами. В Министерстве социальной политики число внутренних переселенцев оценивают в 1,5 млн, а в правительстве называют цифру 943 тыс. человек.

Ситуация в Донецкой области. Фото: AP/TASS

Оставшимся приходится выживать в тяжелых условиях. Прежде всего речь идет о боевых действиях, которые в прошлом году проходили почти на всей территории Донбасса. От артиллерийских обстрелов пострадали Луганск, Донецк, Славянск, Горловка, Дебальцево и другие крупные города региона. По подсчетам Мониторинговой миссии ОБСЕ, за время конфликта погибли 8 тыс. человек, большинство — гражданские лица. Более 17 тыс. человек были ранены. Большое количество жертв среди гражданского населения объясняется в том числе и тактикой сепаратистов. Наблюдателями и очевидцами зафиксировано множество случаев, когда ополченцы вели артиллерийский и минометный огонь из жилых кварталов, тем самым подставляя мирных жителей под ответный огонь Вооруженных сил Украины. В ООН ответственность за жертвы возлагают на обе стороны конфликта.

После подписания Минских соглашений интенсивность боевых действий снизилась. Однако более полусотни населенных пунктов находятся на линии соприкосновения, фактически — на линии огня. По оценкам ООН, там живет около двух миллионов человек. Выезд с опасных территорий усложняет неэффективная пропускная система, введенная украинскими властями в январе 2015-го, исправить недостатки которой пока не удается.

После 1 декабря 2014 года, когда украинское правительство прекратило все бюджетные выплаты на оккупированных территориях, а сепаратисты еще не взяли их на себя, начался голод, многие стали работать за еду. Гуманитарные конвои, которые, по официальным российским данным, за год переправили более 50 тыс. тонн грузов, не смогли существенно улучшить положение местных жителей. Во-первых, как не раз рассказывали местные жители, эти грузы по большей части доставлялись в центральные города — Донецк, Луганск, а на периферию попадали редко. Во-вторых, известны случаи спекуляции продуктами из гуманитарного груза — например, в продаже гуманитарной помощи не раз обвиняли действующего главу ЛНР Игоря Плотницкого. И в-третьих, по словам очевидцев, воевавших на стороне Украины, много места в гумконвоях занимали боеприпасы для ополчения. Все это привело к тому, что возник продовольственный кризис и оккупированные территории оказались на грани гуманитарной катастрофы.

По данным ООН, на территории республик не хватает лекарств, в том числе инсулина и вакцин от туберкулеза, а также препаратов для анестезии. 1,3 млн жителей живут в условиях нехватки водоснабжения, более 30 тыс. не могут получить строительные материалы, необходимые для восстановления разрушенных домов.

В сентябре 2015-го сепаратисты запретили деятельность иностранных гуманитарных организаций на территории ЛНР и ДНР, сделав единственное исключение для Международного комитета Красного Креста, который продолжает поставки гуманитарной помощи на территорию республик. Но ее недостаточно.

В определенной степени гуманитарный кризис смягчала контрабанда, поступавшая в ЛНР и ДНР с территории Украины. Однако администрация прифронтовых районов прилагает значительные усилия, чтобы пресечь нелегальное товароснабжение. По примерным оценкам, осенью 2015-го объем контрабанды удалось снизить на 70%. В ООН прогнозируют дальнейшее ухудшение гуманитарной ситуации в Донбассе.

25 марта 2015 года Верховная рада признала часть отдельных районов, городов, поселков и сел Донецкой и Луганской областей временно оккупированными территориями. Тем самым Киев официально отказался решать социальные проблемы людей, находящихся в ЛНР и ДНР. Вся ответственность ложится как минимум на руководство республик, как максимум на Кремль, под чьим негласным контролем живут эти районы. Согласно подсчетам российского сайта «РБК», годовой бюджет социальных пособий и пенсий республики может достигать 55 млрд рублей ($820 млн). А по данным авторитетного американского финансового издания Bloomberg, ежегодно для выплат пенсионерам Кремль перечисляет только ДНР почти 31 млрд рублей (около $462 млн).

Пенсионеры составляют почти половину населения контролируемой сепаратистами территории. Власти ЛНР возобновили выдачу пенсий — платят их в рублях, ориентируясь на размер в довоенный период, из расчета 1 гривна = 2 рубля. В то же время официальный курс с начала лета до января 2016 года колебался от 2,5 до 3,5 рубля за гривну. То есть в ЛНР он сильно занижен не в пользу жителей. Средняя пенсия в ЛНР и ДНР — 1,8 тыс. гривен (примерно 5 тыс. рублей). Кроме того, есть доплата инвалидам Великой Отечественной войны — от 1,1 до 2,2 тыс. гривен (примерно 3,1–6,2 тыс. рублей) — и выплаты при потере кормильца — по 900 гривен (примерно 2,5 тыс. рублей).

Этих сумм явно недостаточно для полноценного социального обеспечения, что создает напряжение в регионе. Нередки стихийные митинги с требованиями выплат зарплат и пенсий. Однако Донбасс — специфический регион, здесь люди пережили голодные 1990-е годы и отличаются повышенной терпимостью к материальным трудностям, поэтому маловероятно, что эти митинги перерастут во что-либо более серьезное.

Все относительные социально-экономические успехи в республиках достигнуты при помощи российских дотаций: переход в рублевую зону, попытка восстановления банковской системы и даже собственные мобильные операторы. Но все это меркнет на фоне общей разрухи и глобальной безработицы в Донбассе, которая, согласно итоговым документам мониторинга ОБСЕ, только увеличивается. На этом фоне растет численность ополчения: зарплаты там от 4 до 7 тыс. гривен в месяц (около 11–20 тыс. рублей). Для разоренного региона это большие деньги.

Дестабилизация ситуации и паралич государственных структур весной 2014-го привели к росту преступности: участились угоны автомобилей, вооруженные грабежи, похищения людей с целью выкупа, рейдерство. Кроме того, с весны 2014 года сепаратисты не прекращают физические гонения на сторонников Евромайдана.

Беженцы и перемещенные лица

Первая волна беженцев из Донбасса возникла сразу после начала сепаратистского мятежа. Охваченный бунтом Донбасс покидали общественники, журналисты, представители интеллигенции — все, кто не разделял стремление отделиться от Украины. Поскольку сепаратисты благоволили только прихожанам УПЦ Московского патриархата, из Донбасса уезжали верующие других конфессий — протестанты, католики византийского и латинского обрядов, прихожане УПЦ Киевского патриархата, еврейские общины.

Вторая — наиболее массовая — волна переселенцев хлынула 2 июня 2014 года из Луганска, а затем из Донецка, Славянска, Горловки и других населенных пунктов Донбасса, ставших ареной боевых действий.

«Первые» Минские соглашения, подписанные в сентябре 2014 года, внушили многим жителям Донбасса оптимизм, некоторые даже пытались вернуться домой. Однако зимой 2014/15 года началась третья волна переселения. Несмотря на то что Украина продолжала поставлять республикам газ (вплоть до февраля 2015 года) и электроэнергию, инфраструктура региона была сильно повреждена войной. Приближение холодов заставило многих жителей Донбасса перебраться в другие части Украины.

Поток переселенцев с оккупированных территорий не прекращается и сегодня. Безработица, постоянные перебои с поставками продовольствия и медикаментов, а также неясный юридический статус делают республики крайне неблагоприятными для жизни. Не говоря уже об отсутствии законности и постоянной угрозе возобновления боевых действий. Впрочем, во многих населенных пунктах, находящихся вблизи линии фронта, вялотекущие боевые действия не прекращаются уже больше года.

Однако Украина не в состоянии поддерживать переселенцев с Донбасса. Главная проблема — жилье. Государство может предоставить временное пристанище только 12 тыс. временно перемещенных лиц. В качестве альтернативы переселенцам назначена денежная помощь для компенсации аренды жилья. Она выплачивается в первые полгода в размере, эквивалентном $19–38. Правда, реальная месячная аренда комнаты или квартиры в городах обходится минимум в $45–90. Получить даже эти скромные выплаты непросто, поскольку система регистрации временно перемещенных лиц постоянно усложняется.

От мобилизации переселенцы не освобождаются. И хотя в пресс-центре штаба АТО уверяют, что они могут мобилизоваться только по собственному желанию, в Генштабе заявляют, что переселенцы подлежат призыву на общих основаниях, а ответственные органы раздают им повестки. При отсутствии государственной поддержки даже временное лишение кормильца почти гарантированно выталкивает семью переселенцев за черту бедности.

А вот приглашения на местные выборы, которые состоялись на Украине 25 октября 2015 года, переселенцы не получили. Несмотря на закон «Об обеспечении прав и свобод временно перемещенных лиц», требования Венецианской комиссии и призыв президента Порошенко, Верховная рада и Центризбирком от решения проблемы устранились. Поэтому около полутора миллионов граждан Украины оказались вне избирательного процесса.

Отношение общества к переселенцам неоднозначно. Наиболее остро на беженцев из Донбасса реагировали летом 2014-го, в первые месяцы войны. Тогда украинские СМИ активно тиражировали страшилки о мигрантах из Донбасса: неблагодарные, ленивые, агрессивные и политически нелояльные.

Впрочем, до погромов и уличных манифестаций дело не дошло, а к концу прошлого года волна ксенофобии пошла на спад. Если летом 2014-го наплыва беженцев боялись 16% украинцев, то весной 2015-го таких стало почти вдвое меньше. Хотя полностью проблема не исчезла. Например, почти 25% переселенцев в Харькове сталкивались с неприязнью местного населения, 20% — с необоснованным отказом работодателя, 35% — с отказом в сдаче жилья.

Что касается интеграции переселенцев, системной государственной работы в этом направлении нет. Предложенная Министерством социальной политики программа — скорее декларация, чем план действий. Где-то открывают бесплатные курсы по изучению украинского языка, курсы психологической помощи, программы поддержки бизнес-проектов и т.д. Однако все это, за редкими исключениями, инициативы волонтеров, благотворительных фондов или зарубежных грантодателей.

В конечном итоге переселенцы оказались самой уязвимой социальной группой на Украине. В том числе в правовом отношении. Так, постановлением правительства над переселенцами фактически установлен административный надзор. Переселенец обязан в 10-дневный срок встать на учет в миграционной службе и отмечаться там каждый раз после смены места проживания. В свою очередь, миграционная служба имеет право ежемесячно проводить рейды-проверки.

Все эти условия оставляют беженцам мало шансов начать жизнь заново на новом месте. Впрочем, это в планы властей и не входит. Наоборот, Киев нацелен на «стимулирование возвращения внутренне перемещенных лиц в места их постоянного проживания». Эта цель, в числе прочих, зафиксирована в правительственной программе по работе с переселенцами на 2015–2016 годы.

Значительное число жителей Донбасса после начала конфликта выехало за рубеж. По данным ООН, весной 2015-го около 800 тыс. украинцев подали запрос на получение убежища в других странах. Кроме того, 660 тыс. официально зарегистрировались в России и 81 тыс. — в Белоруссии. При этом украинские власти в лице Петра Порошенко заявляют, что страну покинуло не более 250 тыс. граждан.

Вузы и школы

Максим Бутченко

Высшим учебным заведениям на территории Донбасса, как и государственным учреждениям и предприятиям, пришлось выживать в сложившихся обстоятельствах. С одной стороны, Министерство образования Украины обязывало университеты эвакуироваться из зоны, не контролируемой Киевом, с другой — министерства образования новообразованных республик предписывали им в кратчайшие сроки начать учебный процесс. Все происходило по одному и тому же сценарию: в конце мая — начале лета 2014 года ректор института или университета заявлял о своей проукраинской позиции. Часть коллектива уезжала на территорию Украины и заявляла, что теперь вуз находится там. Оставшиеся организовывали маленькое стихийное собрание, на котором кто-то из преподавателей объявлял себя «народным ректором», впоследствии их утверждало министерство образования ДНР или ЛНР.

В результате теперь существует по два вуза с одним и тем же названием, отличающихся только подчинением — Украине или республикам. Нельзя сказать, что кто-то оказался в лучшем положении. Учебные заведения, переехавшие в города, оставшиеся под юрисдикцией Украины, страдают от отсутствия подходящих помещений, неустроенности быта студентов и преподавателей и не имеют ясных перспектив. В каждом из оставшихся в республиках вузов не хватает профессиональных кадров, от трети до половины преподавателей выехали, число студентов резко сократилось.

Смогут ли местные университеты восстановить материальную базу — большой вопрос: штаты и годовые бюджеты здесь были значительные. В годы расцвета только один Донецкий национальный университет (ДонНУ) состоял из 12 учебных корпусов, 11 факультетов, 75 кафедр, 14 тысяч студентов и более 2 тысяч сотрудников. А, например, бюджет ВНУ им. В. Даля составлял 60 млн гривен (191 млн рублей) в год.

Таких сумм на образование у республик нет. И помощи от России здесь ждать не приходится — это не Крым, который РФ считает своей территорией и где готова заниматься развитием образования. Не хватает не только денег, но и управленцев, способных создавать институты, налаживать их работу. В случае вузов Донбасса речь идет не о восстановлении, а скорее о создании многих структурных подразделений практически с нуля.

Непонятно, какую систему образования взять за основу — украинскую или русскую — и дипломы какого образца выдавать. Еще в 2014 году Министерство образования Российской Федерации отвечало отказом на запрос о предоставлении выпускникам вузов, находящихся на территории ЛНР и ДНР, российских дипломов. Но в середине 2015 года ситуация изменилась: луганские вузы начали выдавать российские дипломы — например, мединститут теперь вручает выпускникам диплом Ростовского государственного медуниверситета. Работает это в рамках закрытых договоренностей между вузами: студент заканчивает учебное заведение в ЛНР или ДНР, ему вручают бумагу о завершении образования, он едет в ближайший российский вуз и досдает необходимый учебный минимум. Правда, таких случаев пока еще немного.

С другой стороны, связь с Украиной не обрывается. Есть даже курьезы — например, заседания специальных советов по защите диссертаций Донецкого университета экономики и торговли им. Туган-Барановского проходят в одном из вузов Запорожья, который находится под юрисдикцией Киева. Весь процесс защиты проводится по украинским правилам ради того, чтобы не возникло противоречий с правовыми нормами Украины.

Вузы не готовы пока перейти на российскую систему образования. Если с точными науками, например с математикой, проще — в первое время можно обойтись старыми учебниками, то с остальными совсем тяжело, нет методичек и учебных пособий, не разработаны годовые планы. У преподавателей нет опыта и знания предмета. У них нет возможности получить научную степень, скажем защитить диссертацию. Преподаватели продолжают уезжать — например, в ДонНУ из 64 сотрудников исторического факультета в Донецке остались только 8.

При самом оптимистичном сценарии вузам «Новороссии» удастся выжить, только значительно сократив количество факультетов и студентов. Со временем будет построен учебный процесс по приднестровскому варианту, с российскими программами и филиалами. Пессимистичный сценарий прост: закрытие большинства вузов, чтобы осталась только пара университетов, на финансирование которых будут брошены все имеющиеся денежные средства. И этот вариант выглядит более правдоподобным.

Со школьным образованием все проще — здесь и реформы проводить легче, и с кадровым составом не так много проблем. Основным языком станет русский, но по желанию родителей ребенок якобы сможет получить образование на украинском языке. Пока в школах либо сократили количество часов украинского языка и истории, либо вообще убрали их из учебного курса.

В ЛНР хотят выдавать школьный аттестат российского образца, и руководство республики уже договорилось обо всем с российской стороной — осталось завезти учебники и разработать методические пособия. Между тем Киев уже успел объявить, что такой аттестат будет недействительным, а значит, поступить в украинский вуз подросток после окончания школы не сможет.

Военные формирования и вооруженные отряды

Максим Бутченко

12 апреля 2014 года в городе Славянске группа вооруженных людей, назвавшихся сторонниками самопровозглашенной Донецкой народной республики, захватила административные здания. Уже на следующий день, 13 апреля, Совет национальной безопасности и обороны Украины принял решение о начале антитеррористической операции (АТО) с привлечением украинской армии. С того дня на территории, названной официальным Киевом зоной АТО, начали появляться организованные вооруженные формирования. Первой из них стала «Славянская бригада», неофициальное название группы Игоря Стрелкова. До июля эта группа участвовала в боях в Славянске, Краматорске и соседних с ними населенных пунктах, а после перебазировалась в Донецк.

Там же находится под командованием Александра Ходаковского бригада «Восток». Это формирование создано весной 2014 года. Его костяк составили бойцы донецкой «Альфы», «Беркута», а также называющие себя добровольцами из России, в том числе из Чечни, Южной Осетии. 12 декабря 2014 года значительная часть бойцов бригады покинула Донбасс.

Вторая по влиятельности группа — «Оплот» — изначально была организована в Харькове группой активистов Антимайдана. Затем передислоцировалась в ДНР. До 7 июля 2014 года ее возглавлял заместитель Министра внутренних дел ДНР — майор Александр Захарченко. Эта группа частично выполняла функции МВД.

Среди военизированных структур нужно отметить еще бригаду «Кальмиус», которую возглавляет Сергей Петровский. По заявлению ее участников, она состоит из шахтеров, хотя вооружение, по их же словам, совсем «не шахтерское» — особенно артиллерия, в том числе гаубицы Д-30 и Мста-Б, РСЗО «Град».

Также существует Республиканская гвардия ДНР. В ее составе числится батальон «Спарта», которым руководит Арсений Павлов, известный как Моторола. Республиканская гвардия вместе с 1-й отдельной батальонной тактической группой «Сомали», которую возглавляет Михаил Толстых, известный как Гиви, вели сражения в Донецком аэропорту.

Отметим, что вооруженные формирования ДНР отличаются централизованным управлением. В ЛНР ситуация другая. Глава республики Игорь Плотницкий только к лету 2015 года смог установить относительный контроль над ее территорией. До этого большую часть ЛНР контролировали казаки Николая Козицына из так называемого «Всевеликого войска Донского». Влияние Козицына распространялось на Красный Луч, Антрацит, Ровеньки, Свердловск. В конце 2014 года между Козицыным и Плотницким произошли публичные ссоры, а потом ряд вооруженных разборок, в результате которых влияние казаков ослабло.

Без прямого участия российских специалистов вооруженные силы «Новороссии» не смогли бы сформироваться. Глава Службы безопасности Украины Василий Грицак, который называет эти батальоны незаконными вооруженными формированиями (НВФ), утверждает, что они держатся на российских кадровых военных. По его информации, НВФ на Юго-Востоке Украины насчитывали более 33 тыс. человек. Кроме того, в Донбассе находятся, по данным СБУ, около 9 тыс. военнослужащих регулярных сил Российской армии. Это 21 тактическая группа Вооруженных сил Российской Федерации, из которых 15 батальонных тактических групп и 6 ротных тактических.

Война

Максим Бутченко

Принято считать, что боевые действия на востоке Украины начались в апреле 2014 года. Тогда противостояние сепаратистов и украинских силовиков ограничивалось периодическими стычками, рейдами и нападениями на блокпосты с использованием стрелкового оружия. Постепенно украинская группировка была усилена бронетехникой. Уже на следующий день после объявления АТО были проведены спецрейды в Харькове, восстановлен контроль над ситуацией в городе. В ответ 10 апреля 2014 года председатель временного правительства ДНР Денис Пушилин «для защиты народа и территориальной целостности республики» объявил в Донецке о начале формирования собственной «народной армии». Первым командующим стал Игорь Хакимзянов. Через два дня вооруженная группа пророссийских боевиков заняла Славянск, и с этого момента принято отсчитывать активную фазу военных действий в Донбассе — уже на следующий день в перестрелках на выставленных вокруг Славянска блокпостах появились первые жертвы: погибли сепаратист из Донбасса и офицер СБУ. Сепаратистам удалось установить контроль над городами Артемовск и Краматорск, а потом — над Красным Лиманом и Дружковкой. Киевские власти поставили ультиматум. 14 апреля 2014 года под контроль сил ДНР перешли Харцызск, Горловка и другие города области.

Контроль ДНР над тем или иным городом устанавливался за счет захвата административных зданий — воинские части нередко оставались в подчинении у властей Украины. Так, до 13 мая в Горловке сохранялось «двоевластие», а в Артемовске административные здания ДНР пришлось захватывать повторно.

Первым полномасштабным военным столкновением стало сражение за Славянск. 2 мая украинские войска и национальная гвардия при поддержке бронетехники и вертолетов атаковали блокпосты на подступах к Славянску, начался штурм. Почти сразу военные заняли блокпост в поселке Былбасовка, а несколько позднее телецентр Славянска на горе Карачун. Но только спустя два месяца, в ночь на 5 июля 2014 года, сепаратисты оставили Славянск. Одновременно противостояние активизировалось на юге Донецкой области. Батальонам Нацгвардии 7 мая удалось захватить здание горсовета Мариуполя, тем не менее уже через несколько часов оно вернулось под контроль сторонников ДНР. Только спустя месяц при поддержке украинских силовиков и бронетехники батальон «Азов» зачистил городской центр Мариуполя от сепаратистов.

Впервые украинская армия применила штурмовики Су-25 и вертолеты Ми-24 в Донецке, где они наносили удары по зданию нового терминала аэропорта, занятому сепаратистами. Сражения в этом районе продолжались до 22 января 2015 года — пока украинская сторона не признала, что потеряла контроль над остатками разрушенных терминалов.

Летом 2014 года украинской армии поначалу сопутствовал успех: применяя тяжелую бронетехнику, артиллерию и боевую авиацию, регулярные войска, Национальная гвардия и добровольческие батальоны стали теснить сепаратистов. Тактика была — разделить два стратегических направления, Донецк и Луганск, и отрезать их от границы с Россией.

Постепенно территория АТО заметно уменьшалась. Общей стратегии у разделенных между собой подразделений ЛНР и ДНР не было. Этим пользовались украинские военные и добровольческие батальоны. Российскому центру координирования вооруженных сил «Новороссии» пришлось исправлять ситуацию.

Нужно отметить, что еще с начала весны сотрудники СБУ сообщали о том, что российские спецслужбы координируют действия сепаратистов. Тогда же стало понятно, что в Донбасс устремилось множество российских «добровольцев» — в основном представителей российского правого движения, а также кавказских республик.

В середине лета сепаратисты при поддержке регулярных российских войск предприняли несколько успешных контратак. Например, был отбит мемориал символического значения, Саур-могила, посвященный жертвам Второй мировой войны. А в результате проведенной российскими военными массовой атаки системами залпового огня «Град» в районе ЛНР под Зеленопольем (недалеко от границы с РФ) украинские силы понесли тяжелые потери, множество солдат попали в плен.

10 августа 2014 года начались бои за Иловайск, а через две недели со стороны российской границы произошло наступление российских войск, закончившееся в итоге окружением крупной группировки ВСУ. Согласно множеству свидетельств, украинские военные вели переговоры с российскими военными о беспрепятственном выходе боевых подразделений из окружения. Но когда колонны выходили из Иловайска, по ним был произведен артиллерийский обстрел, как потом выяснилось, именно российскими военными. Общие потери украинцев при выходе из города составили 366 погибших, 249 раненых, 128 взятых в плен и 158 человек, которые считаются пропавшими без вести до сих пор.

В День независимости Украины, 24 августа, сепаратисты решили закрепить успех и предприняли крупное наступление на юге Донбасса. Они вышли к Азовскому морю, смогли взять под контроль Новоазовск, а также ряд населенных пунктов.

После этого наступил перелом в пользу вооруженных формирований ЛНР и ДНР и российских военных. В первых числах сентября они вернули себе окрестности Луганска, которые к тому моменту контролировались ВСУ и бойцами батальона «Айдар». Именно на этом фоне прошли 5 сентября переговоры в Минске.

После вступления в силу режима прекращения огня обе стороны конфликта неоднократно обвиняли друг друга в его нарушении. Продолжались бои за Донецкий аэропорт, происходили артобстрелы в районе Дебальцево. До начала 2015 года сражения носили эпизодический характер, однако сводки о погибших или раненых бойцах ВСУ приходили каждый день.

В середине января 2015 года возобновились полномасштабные боевые действия. С новой силой вспыхнули бои в аэропорту Донецка, завершившиеся разрушением старого и нового терминалов, то есть последних зданий, которые можно было удерживать на территории аэропорта. Линия фронта передвинулась на пару километров севернее взлетно-посадочной полосы. Баланс сил был нарушен, и основными направлениями военных ударов стал район Дебальцево, где находится крупный транспортный железнодорожный узел, необходимый для развития промышленности региона, а также Мариуполь — крупный морской порт, откуда можно вывозить металлургическую продукцию за рубеж.

Последствия артобстрелов в Дебальцево. Фото: Zuma\TASS

Сепаратисты заняли ряд населенных пунктов, включая Углегорск. С середины января до 18 февраля продолжалась массовая артподготовка — обстрел Дебальцево. Посол США на Украине Джеффри Пайетт опубликовал спутниковые снимки, на которых видна российская артиллерия в этом районе. «Дебальцево. Мы уверены, что это артсистемы российских военных, а не сепаратистов», — написал он в Twitter. По мнению Пайетта, сепаратисты обладали большей военной мощью — большим количеством танков, бронемашин, тяжелых артсистем и ракетных систем, — чем некоторые станы НАТО и Европы. К 18 февраля Дебальцево полностью перешло под контроль вооруженных группировок сепаратистов.

После подписания в феврале 2015 года новых Минских соглашений («Минск-II») на различных участках продолжались столкновения. Наиболее горячей точкой стало село Широкино в районе Мариуполя.

Крупные военные сражения произошли в первые дни июня 2015 года в Донецкой области, в течение суток велись полномасштабные бои за Марьинку. После этого эпизода боевые действия практически сошли на нет и на протяжении нескольких месяцев ограничивались небольшими столкновениями по всей зоне АТО, а ближе к осени 2015 года и вовсе прекратились. Были, впрочем, отмечены мелкие стычки и жертвы с обеих сторон.

Многие военные эксперты считают, что вооруженные силы ДНР и ЛНР не смогли бы так долго противостоять военной машине Украины, если бы не постоянная подпитка профессиональными военными и техникой со стороны России. Тем не менее результат боевых действий можно назвать нулевым для обеих сторон. Очевидно, что проект создания так называемой «большой Новороссии», которая должна была протянуться по югу Украины вплоть до Одессы, не состоялся. В том числе потому, что российские военные кураторы недооценили способность украинской армии к довольно быстрому прогрессу — как в военном смысле, так и в патриотическом. Не раз рассказывали о том, как благодаря боевому духу добровольческим батальонам удавалось переломить ход сражения в свою пользу. Однако полностью ликвидировать ЛНР и ДНР Киев все же не смог. 

Дипломатия

Максим Бутченко

Первые многосторонние переговоры прошли 23 июня 2014 года в Донецке. В них участвовал экс-президент Украины Леонид Кучма, посол РФ на Украине Михаил Зурабов, представитель ОБСЕ Хайди Тальявини , экс-глава администрации президента Украины Виктор Медведчук, бывший народный депутат Украины Олег Царев и лидер ДНР Александр Бородай. Представленный на переговорах план президента Петра Порошенко предполагал вывод незаконных вооруженных формирований с территории Украины, разоружение местных жителей, частичную амнистию, восстановление работы местных органов власти, ограниченную децентрализацию, проведение досрочных местных выборов и внесение в конституцию Украины закона о защите русского языка. Но перемирия достигнуть не удалось — стороны договорились лишь о прекращении огня до 27 июня. Тогда стало понятно, что необходимо организовать принципиально иную встречу. В июле, после крушения малайзийского лайнера, зародилась идея провести трехсторонние (ОБСЕ — Россия — Украина) переговоры в Минске.

5 сентября 2014 года в Минске в здании «Президент-отеля» был подписан Минский протокол (полное название — Протокол по итогам консультаций Трехсторонней контактной группы относительно совместных шагов, направленных на имплементацию Мирного плана Президента Украины П. Порошенко и инициатив Президента России В. Путина). Этот документ оговаривал прекращение огня в двух восточных областях Украины — Луганской и Донецкой. Россию представлял М. Зурабов, который и подписал протокол. Со стороны Украины участвовал  Л. Кучма, ОБСЕ — Х. Тальявини. Режим прекращения огня вступил в силу в тот же день. 19 сентября в Минске Л. Кучма и представители республик Донбасса А. Захарченко и И. Плотницкий при посредничестве посла РФ М. Зурабова подписали меморандум, предусматривавший создание зоны безопасности. Это стало первым практическим результатом дипломатических переговоров.

Тем не менее боевые столкновения на востоке Украины продолжались — происходили вооруженные стычки вдоль линии фронта, в основном в Донецком аэропорту и Дебальцево. По информации ООН, с сентября по ноябрь 2014 года погибло более 1000 человек. В середине января 2015 года пункты протокола перестали выполняться окончательно.

11 и 12 февраля 2015 года руководители Германии, Франции, Украины, России («нормандская четверка»), а также представители  непризнанных Донецкой и Луганской народных республик (А. Захарченко и И. Плотницкий) согласовали комплекс мер по выполнению Минских соглашений. Так называемое Второе минское соглашение включало 13 пунктов и предусматривало «незамедлительное и всеобъемлющее прекращение огня в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины», которое, за редкими исключениями, соблюдается до сих пор. По мнению украинских аналитиков, решающую роль в прекращении  военного противоборства  сыграли Германия и Франция.

Перспективы Донбасса

Максим Вихров

Когда и чем закончится конфликт на востоке Украины, предсказать трудно. Однако уже ясно, что ДНР и ЛНР не смогут стать самостоятельными государствами. Как выразился Александр Бородай, «Новороссия — это идея, которая не воплотилась в жизнь».

Несостоятельность республик понимают и лидеры сепаратистов. Недаром Игорь Плотницкий неоднократно требовал от Украины снятия экономической блокады. В пользу восстановления экономических связей с Украиной время от времени высказывается и Александр Захарченко.

Если минский сценарий разрешения конфликта перестанет действовать, «Новороссия» может превратиться в образование, единственный смысл существования которого — причинять беспокойство Украине. И если Кремль будет заинтересован в таком статусе Донбасса, ему не составит труда поддерживать здесь очаг экстремизма. В таком случае на нормальном развитии региона можно будет поставить крест.

Чуть менее мрачно выглядит приднестровский сценарий, о котором эксперты говорят с весны 2014 года. Но из-за экономического кризиса у Кремля не хватает денег и на само Приднестровье — в МИД РФ намекают на возвращение ПМР в состав Молдавии. Населения во всем Приднестровье примерно столько же, сколько в одном Луганске, так что шансов устроиться на содержании РФ у ЛНР и ДНР практически нет.

Нельзя исключать вариант, при котором республики мирно вернутся в состав Украины на тех или иных правах. Именно на этом настаивает Киев, предлагая сепаратистам расширенное местное самоуправление, амнистию и программу экономического восстановления. В пользу «восстановления общеполитического пространства Украины» высказывались и в Кремле — об этом неоднократно заявлял и сам Путин.

Возвращение ЛНР и ДНР в состав Украины по минскому сценарию — серьезный вызов ее политической стабильности. В Верховной раде сложилась довольно мощная коалиция противников Минских соглашений. Как показывают события последних месяцев, справляться с правыми радикалами властям все труднее — они открыто оспаривают монополию государства на насилие. Так, протест против внесения изменений в конституцию, предусмотренных минским планом, перед Верховной радой 31 августа 2015 года обернулся бойней: от взрыва гранаты, брошенной одним из протестующих, погибли трое сотрудников МВД и свыше ста получили осколочные ранения.

Освобождение оккупированных территорий военным путем поддерживают около 30% украинцев. Между тем сторонников невоенного разрешения конфликта на Украине по-прежнему большинство — 57%. Однако и они недовольны тем, что переговоры не приносят ощутимых результатов. 36% украинцев полагают, что в Киеве недостаточно делают для решения проблемы Донбасса, а еще 33% обвиняют власти в бездействии.

Время играет против украинских властей. Демарши парламентской оппозиции грозят обернуться политическим кризисом, а протесты уличных радикалов становятся все более деструктивными. И чем дольше в Донбассе сохраняется ситуация неопределенности, тем сильнее недовольство жителей Украины. Время играет и против переселенцев и граждан непризнанных республик, вынужденных выживать в крайне тяжелой обстановке. Единственный бенефициар затягивания конфликта — сами сепаратисты, которые могут рассчитывать на более выгодные условия сделки с Киевом в рамках Минских соглашений.