В соответствии с распоряжением Министерства юстиции Российской Федерации от 8 апреля 2022 года Московский центр Карнеги, представлявший в России Фонд Карнеги за международный мир (США), прекратил свою работу. Этот сайт – архив материалов Центра, опубликованных до 8 апреля 2022 года.
Почему протесты в Армении не станут Майданом
Подпишитесь на рассылку новых материалов Carnegie.ru
Понравился материал? Подпишитесь на рассылку!
Дубнов
Жизнелюбивый армянский Майдан оказался неожиданно прямолинейным, и все попытки найти в нем второе дно так и не дали результатов. Последней каплей, переполнившей терпение армянского обывателя, действительно стали всего семь драмов, около 80 российских копеек, полтора цента, на которые с 1 августа должен подорожать киловатт электричества. Армянская власть преодолела искушение спецназом, отказалась от силового разгона и взяла этот расход на себя, то есть на бюджет, то есть на счет того же протестующего налогоплательщика. Но поскольку этот налогоплательщик знает, что его налоги в любом случае безвозвратно исчезнут, то такой финал он все равно может считать для себя победным.
Региональные рекорды
Семь драмов, конечно, не совсем копейки, тем более что в силу кумулятивного эффекта накрутится не только электросчетчик. И это притом, что цена электричества в Армении и прежде оставалась одной из самых высоких в СНГ, а теперь, достигнув 48 драмов, почти на рубль превзойдет российскую.
Проблема отчасти объективна. Затянувшийся ремонт Армянской АЭС стоил энергетике более $50 млн, и судьба станции по-прежнему под вопросом. Маловодный с точки зрения гидроэнергетики год привел к снижению выработки двух основных каскадов на 200 млн киловатт-часов. Теплоэлектростанции, представляющие значительную долю в энергобалансе, работают на импортном сырье.
Однако в Грузии, где дешевой атомной энергетики вовсе нет и которая вынуждена заниматься сезонными закупками, стоимость киловатт-часа почти вдвое ниже. Хотя владеющая грузинскими электросетями компания «Теласи», как и «Электрические сети Армении» (ЭСА), принадлежит «Интер РАО».
Восставшая улица передавала из уст в уста эпос про то, как руководители ЭСА арендуют автомобили за сотни тысяч долларов в месяц, про многомиллионные дивиденды, которые выписывает себе президент компании Евгений Бибин при зарплате, как утверждается, $120 тысяч в месяц. Особое раздражение у площади вызывает отказ Бибина прийти на заседание парламента, обсуждавшего электрический кризис.
Эпос эпосом, но даже очищенное от эмоций описание бизнеса ЭСА впечатляет. По разным данным, госкомпаниям – производителям электроэнергии ЭСА задолжали $60–80 млн. Сами эти компании в результате были вынуждены набрать кредитов почти на $40 млн, что, несомненно, оказывает давление на тарифы. Не говоря уже о 12–15-процентных потерях при передаче энергии. За последние десять лет ЭСА поднимали тарифы регулярно, в целом они выросли в четыре раза. Последний раз на 10% тариф повышался меньше года назад, в августе 2014 года.
Наконец, во время протестов ЭСА отчасти стали символом вообще всего российского бизнес-присутствия в Армении. Ведь похожая ситуация наблюдается во всех секторах армянской экономики, которые контролируются российскими госгигантами. Транспорт, электросети, газопроводы были отданы России еще в 2000-х годах, при президенте Роберте Кочаряне, вместе с остатками социалистической индустрии Армении.
Не сказать, чтобы Москва имела с этого какие-то особые прибыли. Просто, например, за снижение цены на газ «Газпром» навязал Еревану условие не покупать газ у других производителей до 2043 года. РЖД, взяв в концессию железнодорожную сеть, явно рассчитывали оказаться здесь первыми к открытию турецко-армянской границы. Граница не открылась, возить нечего и некуда. Расходы на поддержание и амортизацию бездействующей инфраструктуры компания пытается переложить на Ереван.
Исключение политики
И вот теперь – ЭСА. Но протест оказался делом деликатным. С одной стороны, собравшиеся на проспекте Баграмяна меньше всего хотели быть заподозренными в политических намерениях. Только семь драмов, и ни шагу в сторону. Тем более в сторону чего-то антикремлевского. Про «Интер РАО», про Бибина – сколько угодно, но в том же контексте, что про ефрейтора Пермякова в Гюмри, расстрелявшего армянскую семью. То есть без всяких двусмысленностей и опасных обобщений.
Хотя при всей «семидрамовости» протест никак не походил и на действо в жанре «марша пустых кастрюль». На улицу вышли те, для кого подорожавший счетчик катастрофой точно не будет. Семь драмов стали собирательным образом несправедливости, которую в сложившихся обстоятельствах только и остается считать исключительно социальной. Совершенно искренне смиряя себя в поисках идейных продолжений и альтернатив.
Скандал с ЭСА зрел несколько месяцев. Переговоры «Интер РАО» с российским бизнесменом Самвелом Карапетяном о продаже сетей вызывали подозрения, что Москва хочет избавиться и от самого плачевного бизнеса, и от долгов. По сравнению с возмущением этим фактом полемика о преимуществах ЕврАзЭС, которую теперь многие считают чуть ли не провозвестником армянского Майдана, выглядела малозаметным фоном. И если искать ответ на вопрос, почему протест случился, казалось бы, из-за такой незначительной суммы, и случился именно сейчас, то с глобальным спором «европейцев» и «евразийцев» он уж точно не связан.
Спора вообще, по сути, нет, и это ответ на вопрос, почему армянские протесты не могут стать Майданом. И дело тут даже не во всенародной любви к России, степень которой и преувеличена, и неверно понимается. Так же как весьма произвольно трактуются ее истоки. Это Армения, и здесь продавец любого ларька не только безошибочно назовет вам дату Сардарапатской битвы, но и изложит вполне квалифицированное видение ее всемирно-исторического значения. Поэтому даже в вопросе о геноциде здесь не все так просто, и то, что свою долю исторической ответственности несет и Россия, в Армении почти трюизм.
Здесь нет иллюзий на тему братства, но есть привычка к историческому мифу, который по-прежнему устраивает, а потому не хочется, чтобы его развенчивали. Хотя сомнения позволительны. Молодежь чаще бывает в Европе, чем в России, студенты английский знают порой лучше, чем русский, но, если не считать центральной части Еревана, тезис о справедливости решения крымского вопроса в Армении сомнений не вызывает – просто в силу привычки.
Поэтому любая политизация армянских протестов неизбежно породила бы полемику об основополагающих мифах, а это ни в чьи планы не входило. Майданом или просто заподозренным в антипатиях к Москве не хочется выглядеть не столько даже перед Москвой, сколько перед своими. К тому же Майдан – это еще и разделение общества, и, стало быть, шанс для власти подавить протест одной его части, опираясь на поддержку другой. Совсем иное дело – семь драмов, которые объединяют всех, и власти остается только клясться и каяться за деяния отдельных своих полицейских персонажей, пустивших сгоряча водометы против уже, выходит, не толпы, а общества.
В поисках адресата
И в этом месте наступает апофеоз семидрамового лукавства. Власть умело находит себе место по одну сторону баррикад с этим обществом, что особенно удобно, поскольку по другую, оказывается, никого и нет. Ведь само формулирование требований для протестующих – некоторая проблема. Кому их адресовать? Власти? Так она Бибина не может вызвать даже на заседание парламента. Москве? Так она ничем никому в Армении не обязана.
«Интер РАО» и прочие особенности российского бизнеса для армянской власти оказались идеальным способом ухода от ответственности. Но улица, пытаясь грамотно и безопасно найти правильного адресата для своих требований, нащупала не только его, но и суть всего кризиса: а как вообще получилось, что власть так неплохо устроилась и что она с этим положением вещей намерена делать дальше?
Понятно, что у армянской власти на эти вопросы конкретных ответов было не больше, чем рычагов влияния на ценообразование в электроэнергетике. А разгонять нельзя – не Майдан. Поэтому власть сделала то, что и должна была сделать, – расплатилась. Пообещала компенсировать повышение тарифов из бюджета на то время, пока будет идти аудит ЭСА. И теперь логично предположить, что определенный счет за эту операцию, выручившую всех, она предъявит Москве. Возможно, Москва не останется безучастной, тем более что для нее семь драмов по нынешним временам майданобоязни – сущий пустяк.
Итог, как всегда, двусмыслен. Социальный характер протеста хорош тем, что власть вынуждена с ним считаться. Но есть и недостатки: расплатившись, она совершенно не обязана что-то менять. Но любую проблему нельзя откладывать до бесконечности, поэтому если когда-нибудь в Армении Майдан все-таки случится, то его предтечей, скорее всего, станут именно нынешние семь драмов, а не грандиозные и действительно походившие на Майдан политические протесты после выборов в 2008 и 2013 годах.
Но если это и случится, то очень не скоро. И понимание этого, может быть, такая же неотъемлемая часть революции семи драмов, как причуды «Интер РАО».
Вадим Дубнов – независимый журналист, специалист по Кавказу
Фонд Карнеги за Международный Мир и Московский Центр Карнеги как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир.
Другие материалыКарнеги
Как украинский кризис изменил восточную политику ЕС. Пример Армении
Почему Армения становится парламентской республикой без революций
Почему армянский разворот от Европы к России прошел без Майдана
Самое популярное :