В соответствии с распоряжением Министерства юстиции Российской Федерации от 8 апреля 2022 года Московский центр Карнеги, представлявший в России Фонд Карнеги за международный мир (США), прекратил свою работу. Этот сайт — архив материалов Центра, опубликованных до 8 апреля 2022 года. Новые публикации Фонда Карнеги за международный мир на русском языке вы можете найти на сайте Carnegie Politika.
Почему Молдавия остается failed state?
Подпишитесь на рассылку новых материалов Carnegie.ru
Понравился материал? Подпишитесь на рассылку!
Артемьев
Семь лет назад, весной 2009 года, СМИ были полны тревожных вестей из Кишинева – толпа взяла штурмом здания парламента и администрации президента, устроила в них погром. Коммунистов свергли, к власти пришел Альянс за европейскую интеграцию, и казалось, что подобные бесчинства повторяться больше не должны – теперь проблемы будут решать путем диалога, по-европейски.
Но вот семь лет прошло, а в Молдавии опять штурмуют парламент, дерутся с полицией, десятки тысяч человек протестуют на улицах столицы, с трибун звучит «долой!». Только теперь «долой» относится к тем, кто кричал это слово весной 2009-го. Почему в Молдавии продолжается торжество уличной демократии? Отчего страна не может вырваться из дурного цикла массовых протестов и триумфа демагогии? Каким образом шестилетнее правление Евроальянса завершается не отчетом о достижениях, а нескончаемой чередой скандалов, превративших и без того самую бедную страну Европы в иллюстрацию к термину failed state?
11 на 8
Последний год политический режим в Молдавии сохраняется только благодаря махинациям при голосовании на выборах и в парламенте, давлению со стороны ЕС и США, а также страху проевропейского парламентского большинства перед новыми выборами, которые они боятся проиграть.
Самый затяжной в постсоветской истории Молдавии политический кризис длится уже почти год, с февраля 2015-го, когда после парламентских выборов проевропейские партии не смогли собрать достаточно голосов депутатов для того, чтобы утвердить премьер-министром Юрие Лянкэ. То, что могло показаться осечкой, оказалось началом непрекращающегося кошмара для кишиневской элиты.
С февраля по июнь премьером был беспартийный технократ Кирилл Габурич, но он был вынужден уйти после скандала с поддельным дипломом. С июля по октябрь кабинетом руководил Валерий Стрелец, получивший вотум недоверия после ареста его партийного начальника (и экс-премьера) Влада Филата по обвинению в коррупции и причастности к хищению почти миллиарда долларов. В сумме за 11 месяцев в стране сменилось четыре легитимных премьера плюс два исполняющих обязанности плюс два официально представленных президентом кандидата, так и не дошедших до голосования.
Но самое страшное, что за последний год череда событий просто спрессовалась до калейдоскопической быстроты. То, что медленно тянулось на протяжении предшествующих шести лет и потому не так бросалось в глаза, стало очевидным. Ведь и раньше Евроальянс три года не мог избрать президента страны. На четырех парламентских выборах (из них две кампании были досрочными из-за юридических тупиков) проевропейские партии еле-еле собирали необходимое число голосов, после чего начинались мутные закулисные переговоры и публичные скандалы, когда приходилось искать голоса среди оппозиции, а единомышленники обвиняли друг друга в мыслимых и немыслимых грехах. Влад Филат еще в 2013 году решением Конституционного суда был лишен права возглавлять правительство за коррупцию среди министров.
Бизнес-проекты от демократии
Молдавия в этом отношении мало отличается от других постсоветских стран, за исключением Балтии, – везде попытки ускоренной европеизации окончились провалом, что в Белоруссии, что на Украине, что в России. Исключительно внешнее, формальное копирование западных политических механизмов привело к дискредитации предлагаемой системы. У Молдавии изначально было более выгодное положение, отчасти сопоставимое с балтийским: соседство с исторически близкой Румынией, уже вступившей в ЕС, сильные проевропейские настроения и среди элит, и у рядовых избирателей, опыт жизни в ЕС у сотен тысяч молдавских гастарбайтеров. Разумеется, имелись и отягчающие факторы: приднестровский конфликт, большое количество трудовых мигрантов в России, которым восточный вектор внешней политики казался более предпочтительным.
Но проблема заключалась даже не столько в ментальности граждан, сколько в позиции и качестве элит, возглавлявших проевропейский курс. Взять хотя бы три партии, входящие в Евроальянс. Уже одно созвучие их названий – Либерально-демократическая, Демократическая и Либеральная – показывает, что за этими определениями не стоит никакой реальной идеологической основы. Это типичные вождистские партии или бизнес-проекты для продажи мест в списках.
Двумя из них владели олигархи: Влад Филат – Либерально-демократической; Владимир Плахотнюк – Демократической. Их realpolitik не имела практически никакого отношения к заявленным целям евроинтеграции. Самым крупным их достижением стало подписание в 2014 году типового соглашения об ассоциации с Евросоюзом, включающее договор о свободной торговле.
Государство рассматривалось партиями Евроальянса как трофей для компенсации затрат на избирательную кампанию. Распределение должностей должно было в той или иной форме отбить предвыборные расходы. В рамках этой модели «захваченного государства» Плахотнюк, например, получил под свой контроль Генпрокуратуру и использовал ее для защиты своих бизнес- и политических интересов. СМИ также стояли на службе не гражданского общества, а олигархических групп. Роль партий заключалась в защите клановых интересов и привлечении спонсоров в политические проекты.
В результате почти семь лет правления проевропейских сил ничего не изменили в реальности. Молдавская политика осталась такой же коррумпированной и неидеологической; правящий класс – неподконтролен гражданскому обществу, а последнее по-прежнему находится в зачаточном и бессильном состоянии.
Об этом свидетельствует реакция граждан на скандальные разоблачения политиков и их афер. Один из основных виновников вывода банковских активов – юный миллионер Илан Шор был избран (в разгар скандала!) мэром города Оргеев.
На антикоррупционной повестке выдвинулись три новые силы, претендующие на то, чтобы сменить Евроальянс у власти. Это Наша партия, во главе которой стоит Ренато Усатый – бизнесмен с непрозрачной биографией и неясными связями в России; Партия социалистов Игоря Додона с пророссийской ориентацией и коалиция «Достоинство и правда» Андрея Нэстасе с непонятным финансированием от братьев-бизнесменов Цопа, чья репутация тоже оставляет желать лучшего
Все три ни в коей степени не могут считаться силами, способными продвинуть дело воспитания гражданского общества и строительства правового государства. Усатый не устает делать скандальные заявления и публично вбрасывать компромат на соперников, в том числе материалы прослушек и скрытой видеозаписи. Додон лишь недавно порвал с Компартией, где был одним из главных людей в команде Воронина. Нэстасе позиционирует себя как сторонника объединения с Румынией, но активно сотрудничает с Додоном и Усатым, чьи позиции в этом вопросе кардинально отличаются от его собственных. Их объединяет только желание сместить нынешнюю правящую команду. Никакой общеполитической повестки у них нет, а борьба с коррупцией не является позитивной долгосрочной программой.
Проевропейское доверие
Иными словами, на смену явным коррупционерам в Молдавии могут прийти только демагоги-аферисты – потенциальные участники дальнейшего разграбления государства. Причина этого, как и в других постсоветских республиках, – отсутствие ответственного правящего класса, который мог бы взять на себя руководство сраной, когда прежняя система власти была демонтирована. В итоге в разных странах СНГ правящая верхушка либо консолидируется вокруг одной фигуры, как в России, Белоруссии или азиатских республиках, либо остается расколотой, что порождает неуправляемые процессы распада государственности, как в Молдавии или Украине.
С момента распада СССР прошло еще не так много времени, чтобы делать выводы, что предпочтительнее, авторитарный режим или нестабильная конструкция, назвать которую демократией никак невозможно. С точки зрения поддержания жизненного уровня и доступа к базовым социальным гарантиям первое кажется более оправданным. Падение экономики в Молдавии было столь сокрушительным, что страну постигла настоящая гуманитарная катастрофа – около миллиона человек (четверть всего населения) выехали на заработки за границу.
Но никакие испытания не могут побудить людей на выдвижение из своей среды ответственных политиков. В этом и заключается парадокс постсоветской реальности – предлагаемые политические институты по западной модели не способны функционировать как на Западе. Прибалтика оказалась исключением в силу опыта жизни людей в европейской культуре и высокого и длительного накала антиоккупационных страстей, которые обусловили готовность переносить трудности, но при этом позволяли гибко корректировать курс и персональный состав правительств.
Со своей стороны западные партнеры простодушно принимают слова политиканов за их действительные намерения. Когда проходимцы и жулики именуют себя «проевропейскими силами», необходимо в первую очередь смотреть на их реальные дела и на то, какой человеческий материал сосредотачивается в подобных «партиях». Так как этого не происходит и политические аферисты воспринимаются всерьез в Брюсселе и Вашингтоне, европейские идеалы дискредитируются со стремительной скоростью.
В отличие от Восточной Европы и Балтии на постсоветском пространстве действует ярко выраженная сцепка собственности и власти. Автономии политиков от бизнеса никогда здесь не наблюдалось. В Литве, Латвии, например, тот или иной олигарх (Айвар Лембергс, Виктор Успасских) мог пытаться играть политическую роль, но даже им приходилось делать это дистанцированно, а повестка дня сохраняла все-таки чисто идеологическую направленность, не сводясь к банальному удержанию власти любой ценой. То же самое касается популистов типа Арунаса Валинскаса. В Молдавии же олигархи играют главную роль, и им нет нужды маскироваться. Политика понимается как игра с нулевой суммой, но в отличие от России или Белоруссии построить устойчивый авторитарный режим никому, даже Воронину в свое время, не удается, что и обуславливает сохранение политического хаоса. В итоге Молдавия обречена еще надолго задержаться на уровне failed state.
Фонд Карнеги за Международный Мир и Московский Центр Карнеги как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир.
Другие материалыКарнеги
Ударник «Восточного партнерства»: почему в Молдавии проевропейские партии свергают друг друга
Против чего повторно собирался молдавский майдан
Упорно реформировать: чем должно заниматься Восточное партнерство
Самое популярное :