Наступивший год открывает в Индии сезон юбилеев, связанных с лидером национально-освободительного движения Махатмой Ганди. Что ни год, то круглая дата. Сто лет назад, в феврале 1916-го, Ганди выступил на открытии Hindu University в Бенаресе с политической речью, которая считается началом открытой борьбы Ганди против англичан. В 2017 году «самая большая демократия мира» отметит 70 лет независимости, а в 2018-м – 70 лет со дня убийства Махатмы Ганди индусским фанатиком. Кульминация юбилеев придется на 2 октября 2019 года, когда индийцы торжественно отметят 150-летие отца нации.
Махатма Ганди давно стал индийским государственным символом: портреты на стенах кабинетов, статуи на площадях, под его именем проводят массовые кампании. Но на фоне юбилеев в стране спорят о том, какое же наследство он оставил.
В самой Индии фигура Ганди часто вызывала споры – у него было немало противников. Но в мире его образ вполне сложился: этакий бродячий мудрец в мужской юбке дхоти, с посохом в руке, ведущий Индию к независимости от Великобритании мирным путем. Только и в мире, похоже, наступила мода на критику Ганди. В чем только его уже не обвиняли: в циничном прагматизме, в двуличии, в использовании религиозных идей в политических целях. А в последние годы даже в заигрывании с Гитлером, в сексуальных отклонениях и расизме.
Ганди действительно был неоднозначным человеком, фанатично упрямым, часто не воспринимавшим чужое мнение. Но обвинения в сексуальных перверсиях или расизме представляются не слишком убедительными, а Гитлеру он действительно писал письма, но лишь для того, чтобы убедить фюрера не начинать войну. Однако правда и то, что Ганди был прежде всего политиком, а уже потом индусским святым.
Считается, что Махатма привнес в движение за независимость философию индуизма, древнюю индийскую мудрость, это и помогло добиться успеха в борьбе с колонизаторами. Но заслуга Ганди как раз в том, что он познакомил Индию с идеями, которые позаимствовал у самих колонизаторов. Без учебы в Лондоне, без европейского юридического образования и рожденных на Западе утопий феномен Ганди никогда бы не состоялся.
Индийский коктейль из британских напитков
Удивительно, но в молодости будущий лидер борьбы за освобождение Индии от британского господства был англофилом. Юный Мохандас Карамчанд Ганди восхищался англичанами, их знаниями, умением побеждать, физической силой. Он родился в состоятельной семье индусов-вишнуитов из торговой касты бания, семья Мохандаса жестко соблюдала традиционные нормы, в том числе вегетарианство. А он тайком ел мясо: «Англичане питаются мясом, поэтому способны управлять нами». Это был решительный поступок для выходца из касты, где верили, что нет ничего более оскверняющего, чем мертвая плоть.
В 1888 году девятнадцатилетний Ганди отправляется учиться в Лондон на юриста, для чего ему пришлось пойти на разрыв со своей кастой – ее глава был резко против поездок в оскверняющую заграницу. К тому же он уже был женат – в 13 лет, по обычаю, его женили на подходящей девочке. Но парень уже тогда был упорен в достижении цели и убедил семью отпустить его в обмен на клятву: вегетарианство, никакого алкоголя и полное сексуальное воздержание на чужбине.
С фотографий Ганди того времени на нас смотрит франтоватый молодой человек в европейском костюме и модном галстуке. Он любил красиво одеваться, ездил первым классом, брал уроки танцев. Но в отличие от многих молодых индийцев, веселившихся в Лондоне, Мохандас прилежно учился, не таскался за девушками, не пил спиртного и ел в вегетарианских ресторанах. Лондон изменил его. Ганди быстро понял, что Англия – не страна небожителей, что тут тоже живут обычные люди со своими проблемами. А еще он познакомился с англичанами, которые поменяли его представления о его собственной стране.
Европа переживала бум учений, замешенных на западном представлении о Востоке, – теософии и иже с нею. В немногочисленных тогда вегетарианских заведениях Лондона собиралась как раз такая публика. Здесь новые приятели познакомили Ганди с Бхагавадгитой – так что Божественную песнь, важнейшее произведение индуизма, индус Ганди впервые прочел по-английски в переложении британца Эдвина Арнольда.
Вскоре он вошел в своеобразный кружок поклонников восточной мудрости, где вслух читали Бхагавадгиту. Там ему дали прочесть популярную тогда книгу Макса Мюллера «Индия: чему она может научить нас?», Упанишады в переводе теософского общества, другую подобную литературу. Мохандас, ранее совсем не религиозный, стал серьезно интересоваться религией своей страны. «Благодаря этим книгам выросло мое уважение к индуизму, его очарование все больше захватывало меня», – вспоминал он в мемуарах.
Молодой человек даже вошел в состав руководства вегетарианского общества, на этой должности он понял важность общественного мнения в глазах британцев и получил организаторский опыт. В Индию он вернулся в 1891 году, а в 1893-м отправился юристом в Южную Африку, где была (и есть до сих пор) большая индийская община.
Там он столкнулся с дискриминацией по цвету кожи и начал общественную борьбу за права индийцев. Тогда-то началась и его политическая карьера. Его первым опытом организации протеста стала борьба за право ездить в вагоне первого класса (Ганди купил билет в первый класс, но был выброшен из поезда). В Южной Африке Ганди окончательно разочаровался в Британской империи. Он принялся организовывать общественные кампании и быстро понял, что лучше всего на власти действуют масштабные выступления, но в рамках закона. Так появился гандиский термин «сатьяграха» – упорство в достижении истины мирным путем.
В Южной Африке очередной английский приятель по вегетарианскому ресторану познакомил молодого юриста с книгой Джона Рескина «Последнему, что и первому» («Unto this Last»), где тот критиковал западное буржуазное общество. На Ганди огромное впечатление произвела мечта Рескина об обществе равных людей, живущих простым трудом, Ганди назвал такое общество «сарводайя» (можно перевести как «развитие для всех»). Он также зачитывался произведениями Генри Дейвида Торо, призывавшего к «возвращению к природе», особенно книгой «Гражданское неповиновение» и книгой «Царство божие внутри нас» Льва Толстого, даже вступил с Толстым в переписку.
Все эти западные мыслители проповедовали простую жизнь, умеренность, равенство, чистоту помыслов, ручной труд и отказ от насилия. В 1910 году с группой сторонников Ганди организовал общину, которую назвал «Ферма Толстого».
Постепенно молодой мечтатель пришел к выводу, что идеальное, живущее простым трудом общество, о котором мечтали его кумиры, это и есть его Индия! Страна, веками сохранявшая традиционный образ жизни. «Я уверен, что цивилизация, которую создала Индия, не проиграет в мире. Ничто не может сравниться с семенами, посеянными нашими предками. Рим исчез, Греция тоже; мощь фараонов была сломлена; Япония ориентируется на Запад; о Китае сказать нечего. Но Индия, так или иначе, все еще сильна в своей основе», – написал в 1908 году Ганди в программной книге «Хинд Сварадж» («Индийское самоуправление»).
Ганди верил, что стяжательство, насилие, неравенство – это навязанные колонизаторами ценности, и если его родина освободится от британцев, то сможет реализовать мечту о сарводайе.
Как Ганди не приехал в Данди
В 1915 году Ганди вернулся в Индию. Он был уже мало похож на того парня, что некогда отправился покорять Южную Африку в хорошем английском костюме. Он вернулся в образе, знакомом сегодня всем: традиционная дхоти, тюрбан. А главное, Ганди прибыл домой с идеологией и программой, которые позволили ему вскоре стать лидером национально-освободительного движения и получить прозвище Махатма – Великая Душа.
Черчилль назовет Ганди «этот полуголый факир», но иронизировал он напрасно: Ганди знал, что делает, каждый его шаг имел объяснение. Выученный в Британии юрист сумел стать своим для простых индийцев – идеи независимости, популярные в среде прогрессистов, были незнакомы этим людям, они не читали либеральных газет и считали чужаками европейски одетых земляков. Махатма усвоил уроки антианглийского восстания сипаев 1857–1859 годов, когда восставших не поддержали простые крестьяне и горожане, и специально обращался к простым индийцам, на которых свысока смотрела брахманская элита.
Ганди призывал простых индийцев не просто бороться за независимость, а бороться за сарводайю, за общество благоденствия. Подобно своему кумиру Рескину, который видел будущее в творческом ручном труде, Махатма мечтал о стране равных счастливых людей, живущих без излишеств, где главным будет кустарное ручное производство. Символом его экономической программы стала ручная прялка, на которой Ганди сам ежедневно работал, – он верил, что такая прялка позволит каждой семье заработать на рис и лепешки и избавит Индию от безработицы.
Ганди учил, что отсутствие технического прогресса вовсе не доказательство ущербности нации. «Дело не в том, что мы не знали, как изобрести машины; но наши предки знали, что если мы пойдем по этому пути, то превратимся в рабов и потеряем моральный дух. После должного размышления они решили, что мы должны делать только то, что можем делать своими руками и ногами. <…> Они видели, что мечи царей проигрывают мечу нравственности, а потому земных царей они ставили ниже мудрецов и аскетов. Нации с такими установлениями подобает учить других, нежели самой учиться у других».
Эти наивные представления явно были подсмотрены у европейских теософов и других поклонников Востока. Уже тогда многие высмеивали эти идеи, высмеивают и сейчас. Но идея, что мы не хуже, что захватчики – рабы машин, что они покорили нас, потому что менее духовные, имела удивительную освободительную силу. Нужно быть индийцем того времени, гражданином униженной, покоренной страны, чтобы это понять.
Для отказа от насилия, который проповедовали те же Толстой и Рескин, Ганди также нашел индусский термин – «ахимса». Никаких вооруженных восстаний. Когда во время первой кампании несотрудничества, организованной в 1921 году, начались столкновения демонстрантов с полицией и появились жертвы с обеих сторон, Ганди немедленно призвал ее прекратить (чем нажил немало противников в среде сторонников независимости страны). Ганди резко осудил власти за стрельбу по демонстрантам, но при этом считал, что нельзя в ответ убивать полицейских, мол, чем же тогда мы лучше? «Если мы хотим вырастить истинный дух демократии, мы не можем позволить себе быть нетерпимыми», – утверждал он.
Ганди призвал к кампании гражданского неповиновения: к отказу от сотрудничества с британскими властями, от покупки британских товаров, уплаты налогов в казну. Он напоминал, что англичане пришли в Индию как купцы на кораблях Ост-Индской компании – чтобы заработать. И был уверен, что британцы уйдут, как только оставаться в Индии им станет невыгодно. И каждой своей акции Махатма старался придать широкий общественный резонанс.
Пожалуй, самой известной акцией стал Соляной марш, начавшийся в марте 1930 года: британские власти объявили монополию на производство соли и запрещали индийцам ее добывать. Махатма и его сторонники решили демонстративно выпарить соль, не платя налог: «Мы на своей земле, и это наша соль». Местом была выбрана деревенька Данди на берегу Аравийского моря. «Ганди приехал в Данди», – пошутили в «Золотом теленке» Ильф и Петров. Но советские сатирики ошибались: Ганди в Данди не приехал, он туда пришел. Пройдя пешком 400 километров.
На поезде это заняло бы сутки, но Ганди и 80 его сторонников шли 24 дня – в белых одеждах, сотканных вручную, по дорогам между полями и деревнями, устраивая митинг в каждой деревне. К шествию присоединялись местные крестьяне и сочувствующие, в итоге толпа в белых одеждах выросла до многих тысяч. Акция была организована по всем законам европейского пиара: на берегу Ганди встречали толпы местных и иностранных журналистов.
Махатма выпарил ложку соли под объективами прессы. Вскоре толпы людей стояли на западном побережье Индостана и выпаривали соль. Кампания привлекла внимание всего мира.
Искусство прощать колонизаторов
Британцы ушли из Индии в 1947 году. Конечно, важную роль сыграло в этом освободительное движение – и Ганди, и другие. Но главное, Лондон решил, что у послевоенной Британии нет средств на колонии. Прогноз Махатмы сбылся. Казалось бы, он может чувствовать себя победителем.
Независимость Британской Индии обернулась распадом страны на Индию и Пакистан по религиозному признаку и индо-мусульманской резней. Миллионы человек бросились в разные стороны, опасаясь оказаться в чужом государстве. Погибло, по разным данным, более полумиллиона человек, многие миллионы были ранены, изнасилованы, остались без крова. Ни одна страна в современной истории, ни СССР, ни Югославия, не знала столь кровавого распада.
Ганди был в ужасе – на его глазах рушилось все то, во что он верил. Воображаемая Индия его мечты оказалась мифом: все сразу забыли про непротивление, на улицах царила чудовищная жестокость. Властям новой страны пришлось просить уходящих британцев, чтобы солдаты помогли справиться с беспорядками. Ганди отказался прийти на церемонию провозглашения независимости, когда в полночь 15 августа первый премьер Индии Джавахарлал Неру поднял в Дели флаг независимой Индии. Он ездил по стране, пытаясь остановить насилие, а потом объявил голодовку, пока «безумие не закончится». Его миротворческая деятельность вызвала раздражение радикалов. Когда окружение Ганди убедило его начать есть, он стал выходить к людям, обычно стоявшим у его дома. Тридцатого января 1948 года Махатма, как обычно, вышел к толпе, тут к нему быстро подошел мужчина и трижды выстрелил в упор. Убийца по имени Натурам Годсе оказался членом индусской группировки «Хинду Махасабха».
Махатма не успел увидеть, как его идеи оказались чужими в его стране. Индия начнет развивать крупное промышленное производство, забыв про ручную прялку. Создаст атомную бомбу, которую Ганди считал «оружием ада», ему даже в голову не могло прийти, что индийцы начнут ее разрабатывать. Социальное расслоение и кастовые предрассудки никуда не делись, никакой сарводайи в Индии нет, да и вряд ли когда-нибудь будет. Махатма остался статуями на площадях, страницами учебников истории. Конечно, роль Ганди в национальном освободительном движении мало кто оспаривает. Но наивная утопичность его идей в наши дни ясна многим, возможно, поэтому стало так модно его критиковать.
При этом и у Индии, и у Великобритании есть за что благодарить этого человека и сегодня. Махатма позволил двум странам разойтись мирно, он понимал чувства британцев, болезненно расстающихся с империей, и сделал все, чтобы удержать горячие головы, желавшие устроить колонизаторам жаркие проводы, одергивал соратников, которые называли британцев унизительными прозвищами. Он понимал, что хорошие отношения важнее комплекса исторических обид.
Знаменитый британский историк Арнольд Тойнби напишет впоследствии: «Ганди лишил нас возможности управлять Индией, но в то же время он позволил нам уйти без злобы и без позора». И это, очевидно, одна из самых главных его заслуг.
Евгений Пахомов – журналист, индолог