Выборы в Госдуму дали конституционное большинство «Единой России»; некоторую часть фракций КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России» будут составлять одномандатники из согласованных с властью округов. Трудно было представить более управляемый парламент, чем прошлый созыв Госдумы, но новый состав явно побьет этот рекорд. Оппозиция полностью деморализована: даже в сумме «Яблоко» и ПАРНАС не набрали 5% голосов. Ничто не предвещает митингов о фальсификации выборов.

Власть получила от думской кампании – 2016 все, что хотела, причем без особых усилий и ухищрений. Конституционное большинство развязывает руки для любых решений, которые наверняка будут приняты: от социальных реформ, типа увеличения пенсионного возраста, до продолжения закручивания гаек. Однако в Кремле вряд ли спокойны по поводу итогов выборов: они продемонстрировали, что власть теряет связь с населением.

Главное свидетельство тому – самая низкая за всю историю парламентского голосования явка 48%. Она недобрала до психологически значимой отметки 50% – вроде бы всего ничего, но на деле пара-тройка процентов значит очень много. Стакан оказался скорее пуст, чем полон – больше половины россиян проигнорировали выборы, а найдись те самые 3%, больше половины граждан на выборы бы пришло.

Учитывая явку, партию власти поддержала примерно четверть жителей России, что немного, особенно с учетом того, что в кампании единороссам помогал Владимир Путин. Собственно, они и шли на выборы как «партия президента», а для национального лидера активная поддержка 25% очень мала. В объяснениях самого главы государства это выглядит так: людям трудно живется, но все равно они проголосовали за единороссов. Низкую явку в «Единой России» традиционно считают знаком того, что люди довольны: не хотят ничего менять, вот и не пришли голосовать.

В реальности картина скорее обратная: в сложное для страны время сторонники (или теперь уже бывшие сторонники власти) замкнулись в своих проблемах и не сплотились вокруг руководства в напряженный момент. На выборы не пришли люди, которые в равной степени стали равнодушны и к власти, и к оппозиции. Их портрет сложно нарисовать, но какие-то контуры нового непутинского большинства разглядеть можно. 

На примере регионов с традициями довольно честного подсчета голосов можно увидеть, что процент «Единой России» рос по сравнению с прошлой думской кампанией примерно пропорционально падению явки. Избиратель партии власти на участки пришел, а вот сторонники других сил – КПРФ, «Справедливой России» и даже «Яблока» решили своих прежних фаворитов больше не поддерживать.

В рамках крымского согласия основных политических сил это явный минус. Легко и приятно сознавать, что, например, у тех же коммунистов есть 15–20% поддержки – в этом случае администрации понятно, с кем при случае надо договариваться, что предложить. Теперь эти предложения делать некому, в том числе нет нужды вести переговоры с «Яблоком» или даже (чисто гипотетически) с ПАРНАСом. Лица и представителей у нового большинства нет – возможно, они появятся, но это совсем не обязательно.

Новое большинство описывается только апофатически – через «не» – это не коммунисты, не сторонники ПАРНАСа, не ультрапатриоты, не горячие адепты ДНР и ЛНР, не группа поддержки Алексея Навального. Переговорщиков между властью и новой темной группой не находится. Для Кремля и лично президента, который считал, что знает настроения россиян, это безличие станет большим препятствием и проблемой.

Намеки на настроения нового большинства дает неожиданно выросшая поддержка ЛДПР. На выборах в Госдуму партия Жириновского почти догнала коммунистов, а если бы не кавказские республики, где «соколы» традиционно выходят чуть ли не в нули, и перегнала бы. В кампаниях в региональные заксобрания ЛДПР также стала второй во многих регионах, перевалив за 20%. Причем среди этих территорий оказались и те, где жители раньше симпатизировали больше коммунистам или справороссам.

Электорат ЛДПР обычно составляют два типа граждан: это поклонники актерского таланта Владимира Жириновского и те, кто считает его самого и его однопартийцев реальными оппозиционерами (во многом эти группы пересекаются). «Жириновский всем говорит правду, чиновников полощет. Пусть он им всем там даст» – это обычные доводы избирателя ЛДПР. Сейчас у партии появились новые попутчики, даже в Новосибирской и Свердловской областях, которые считаются продвинутыми и протестными, партия Жириновского вышла за пределы привычных 10% и подобралась к 20%.

Значит, к ней присоединился кто-то новый, скорее всего, это часть нового большинства, которая решила на выборы все-таки пойти. Стиль тотального отрицания ЛДПР, кажется, подошел этой аудитории. Она, как и партия Владимира Жириновского, толком не может сказать, за что именно выступает, но понимает, против чего – примерно против всего. Разбираться в партийных тонкостях этому электорату неохота: он видит четыре знакомые буквы, вспоминает светлый образ лидера и голосует. 

В части управляемости Госдумы голоса отрицающих попали в нужные руки – нет более договороспособной партии, чем ЛДПР. Но в плане понимания общественных настроений и канализации протеста поддержка Владимира Жириновского мало что дает. Злой гражданин поставил галочку, но злость его никуда не пропала.

Возможные маневры непутинского большинства туманны и непредсказуемы, и произойдут они не завтра и не послезавтра. Пока эта группа своим бездействием демонстрирует недовольство. Она не верит власти и не хочет ее поддерживать, она не верит в оппозицию, не верит она и в институт выборов. Даже себе это безличное и безмолвное большинство не очень доверяет. Его характеризует только общее недовольство и отрицание, которое будет копиться и дальше.

«Вы нас даже не представляете!» – весело заявляли власти участники митингов на Болотной, которые хорошо представляли себе своих возможных переговорщиков и депутатов в Госдуме. Новая группа пока не может сказать даже этого, она сама-то себя плохо представляет. Вместо твердой почвы путинского большинства под Кремлем оказался черный космос большинства непутинского.

следующего автора:
  • Андрей Перцев